Конфессиональная ситуация в Трансильвании и ликвидация униатской церкви в Румынии (40-е годы ХХ в.)

После окончания первой мировой войны и распада Австро-Венгрии Румыния за счет значительного расширения своей территории превратилась в многонациональное и многоконфессиональное государство. Румыны — основное население страны — компактно проживали на севере, юге и в центре Румынии (исторические области Молдова, Валахия, Олтения) и исповедовали в основном православие. Совсем иная ситуация складывалась на присоединенных к Румынии по версальским мирным договорам территориях.

Особой пестротой национального состава населения отличалась Трансильвания, находившаяся до войны в составе АвстроВенгрии и присоединенная к Румынии по Трианонскому мирному договору 1920 г. Ее населяли румыны, венгры, немцы (швабы и саксы), евреи, украинцы, сербы, цыгане и другие народности, говорившие на разных языках и исповедовавшие разные религии (православие, католицизм, представленный грекокатолическим и римcко-католическим культами, лютеранство, кальвинизм, иудаизм и т. д.). В межвоенный период румынская православная церковь с приближающимися к ней культами (традиционалистами, известными еще под названием старостильников — 0,4%, православными верующими, не признавшими новое летоисчисление, старообрядцами — 0,3%, представителями армяногригорианской конфессии — 0,1%) охватывала по переписи 1930 г. 71,8% от числа верующих (14 млн.человек). На долю католического культа всех толков приходилось 14,8% около 2,6 млн.человек, причем грекокатолики(или униаты), которыми в основном были трансильванские румыны **, составляли около 8% (1 561 тыс. человек), в то время как венгры были римокатоликами, кальвинистами и реже униатами. Римскокатолическая церковь насчитывала 1 174 тыс. верующих (6,8). Протестантские культы в структуре верующих в Румынии составляли 6,5% и были представлены кальвинистами и лютеранами, причем основную массу лютеран составляли немцы. Иудаизм исповедовало 4,2% (около 300 тыс. человек). По более поздним данным (на 1948) атеистами или незаявившими о своем вероисповедании считалось всего 0,7% населения Румынии. Причем культы, включая мусульманский, протестантские секты и др. составляли около 2% .

Чем же интересна конфессиональная ситуация в Трансильвании и почему ее можно выделить в самостоятельный объект исследования?

По данным, приведенным в справке от 20 декабря 1945 г., подготовленной НКИД СССР в блоке документов по территориальным вопросам к сессиям Совета министров иностранных дел (СМИД) Великих держав, среди верующих в Трансильвании насчитывалось 30,87% православных, 28,14% грекокатоликов, 12,61% римокатоликов, 14,58% — лютеран и кальвинистов, 9,28% — протестантов (евангелистов). Католики всех толков составляли более 40% верующих . Таким образом, в Трансильвании удельный вес католической церкви по числу прихожан превосходил удельный вес православной, которая по румынской конституции 1923 г. была объявлена господствующей, а грекокатолическая, превосходившая здесь римскокатолическую более чем в 2 раза, признавалась румынским национальным культом, «первенствующим в сравнении с остальными культами» . Таким образом, конфессиональная ситуация в Трансильвании была сложной и во многом связана с межнациональными отношениями в этой части Румынии.

В 1927 г. между румынским государством и Папским Престолом был заключен конкордат — международная конвенция, обеспечивавшая верховную власть Ватикана над румынской католической церковью и его отношениями с государством. В 1929 г. этот договор был ратифицирован румынским парламентом.

Заключение конкордата было неоднозначно воспринято в румынских политических кругах. Часть политической элиты страны во главе с румынским королем Фердинандомкатоликом, и Ю. Маниу, выходцем из Трансильвании и униатом, инициировала и поддерживала конкордат; другая же часть, прежде всего представители правящей элиты из старых румынских областей, справедливо считала, что подобные соглашения позволяют расширить возможности для вмешательства Папского Престола, а вместе с ним и иностранных государств, во внутренние дела страны. Отметим, что вплоть до начала 50х годов ХХ в. в Румынии находился папский нунций, осуществлявший связи между румынскими католиками, государством и Ватиканом.

Различные позиции правящих групп элиты по вопросу о конкордате с Римом получили теоретическое обоснование, каждая это делала по своему, что отразилось в румынской философии и культуре межвоенного периода. Представители правонационалистического крыла во главе с Н. Крайником (так называемые традиционалисты) считали, что православие отвечает национальному духу и национальным традициям румынского народа, а «румынская национальная культура, — писал Н. Крайник, — хотя и является весьма примитивной и грубой, однако имеет глубокие традиции и огромные возможности для развития и просвещения румынского народа».

С резкой критикой концепции Н. Крайника выступал известный представитель румынской культуры, литературовед и критик Е. Ловинеску. Для Е. Ловинеску православие ассоциировалось с византинизмом, который, по его мнению, означал деспотизм, бедность и хаос. Абсолютизируя латинские корни румынского народа, он полагал, что просвещение и подъем культурного уровня румынского общества может быть осуществлен лишь на путях сближения с западной цивилизацией. Следовательно, развитие отношений с Ватиканом являлось бы важным шагом в этом направлении. На подобных позиция стояла также и Арделянская (трансильванская) культурологическая школа, представители которой считали, что именно Трансильвания, где было самое значительное для Румынии влияние католицизма, может стать в Румынии проводником западной культуры . Наиболее радикальные представители политических деятелей и религиозных кругов выступали за обращение всего румынского народа в католицизм, о чем пойдет речь ниже.

Особенно обострились межнациональные и межконфессиональные отношения в Трансильвании после второго Венского арбитража (август 1940 г.), когда по ультимативному требованию Гитлера и Муссолини Трансильвания была разделена на две части: ее северная территория была передана Венгрии, а южная осталась в составе Румынии *.

В годы второй мировой войны Румыния и Венгрия выступили на стороне гитлеровской Германии, надеясь каждая с помощью Гитлера вернуть себе потерянные земли. Однако приближавшийся разгром гитлеровской Германии заставлял их маневрировать и искать с целью выхода из войны с наименьшими территориальными и политическими потерями каналы связей, прежде всего с западными державами. Больше всего в этом отношении преуспела Румыния. Понимая неотвратимость поражения гитлеровской Германии, оппозиционные режиму Антонеску политические силы, начиная с весны 1943 г., стремились вступить в переговоры с Западом. Втайне от Гитлера каналы для переговоров о выходе из войны пытались установить и члены кабинета Антонеску, а также, как показывают документы российских архивов, и сам диктатор .

В этих условиях стал использоваться в политических целях и конфессиональный фактор. Так, в 1943 г. министр иностранных дел Михай Антонеску (однофамилец румынского диктатора Иона Антонеску) высказался за укрепление связей с Ватиканом. Он считал возможным и целесообразным обращение румынской нации в католицизм как инструмент укрепления связей Румынии с католическим Западом. Вместе с тем он понимал, что консерватизм румынского, в основном православного, общества не давал реальных шансов для воплощения подобных идей в ближайшем будущем.

В беседе с румынским дипломатом Р. Босси, являвшемся в 1943 г. представителем Румынии в международной организации «Красный крест» в Женеве, М. Антонеску, сам не будучи католиком, заявил о своем убеждении, что «только католическая церковь в состоянии пробудить наших священнослужителей от оцепенения и будет способствовать просвещению и росту их культурного уровня» , а, следовательно, и всего народа. Более того, в разговоре он дал понять, что является сторонником объединения православной церкви с Римом. Эта же тема обсуждалась и на встрече Михая Антонеску с папой Пием ХII во время визита румынского министра иностранных дел в 1943 г. в Италию . В надежде получить расположение папы М. Антонеску предполагал через Р. Босси довести до Пия ХII информацию о своем желании обратить православных румын в католицизм. С этой целью он предложил Р. Босси место представителя румынского правительства в Ватикане. Как пишет последний в своих мемуарах, он, как православный христианин, категорически отверг предложение М. Антонеску и отказался от своего назначения на пост посла при Святом Престоле. «В любом случае, — заявил Р. Боссии М. Антонеску, — иностранное вмешательство в нашу внутреннюю жизнь слишком дорогая цена за рост культуры, который может быть достигнут за счет собственных усилий. Да и православные румыны, стремясь сохранить свою религию, не захотят этого» — утверждал Р. Босси . Можно заметить, что в своем стремлении обратить румынский народ в католическую веру М. Антонеску был не одинок. Его поддерживал, например, известный журналист, издатель правительственного официоза, газеты «Курентул», Памфил Шейкару, который, однако, считал, что «потребуется немало времени, чтобы посредством мощной пропаганды подготовить к подобному акту общественное мнение страны» . Позднее идеи об обращении православных румын в католичество были подхвачены противниками коммунистов — легионерами (румынскими фашистами) и некоторыми из деятелей румынской оппозиции, обосновавшимися на Западе, например, А. Кретциану.

С другой стороны, левые антифашистские силы, в том числе и коммунисты, ориентировавшиеся на Восток, также рассчитывали использовать конфессиональный фактор для укрепления своих позиций. В связи с этим упомянем о таком факте: в августе 1944 г. после своего побега из лагеря ТыргуЖиу Г. ГеоргиуДеж, один из руководителей компартии Румынии, некоторое время скрывался в доме православного священника Юстиниана, который впоследствии, в начале 1948 г., стал при поддержке Г. ГеоргиуДежа, патриархом Румынии .

Развитию внутриполитической ситуации в Румынии способствовали успехи Красной Армии на Восточном фронте. После стремительного ее продвижения в глубь Румынии в августесентябре 1944 г., в том числе и через территорию Трансильвании к границам Венгрии, и ареста 23 августа королем Михаем и его ближайшим окружением диктатора И. Антонеску, новое румынское правительство подписало в Москве 12 сентября Соглашение о перемирии с представителями антифашистской коалиции (СССР, США и Англии). В статье 19 Соглашения о перемирии говорилось об аннулировании решений второго Венского арбитража августа 1940 г. В текст этой статьи была включена оговорка, что Северная Трансильвания (вся или большая ее часть) возвращается Румынии *. Такая оговорка и включенная в Соглашение о перемирии формулировка, предложенная Великобританией о том, что окончательное решение о территориальной принадлежности Трансильвании будет принято при заключении мирного договора с Румынией и Венгрией, оказались в центре длительной политической и дипломатической борьбы за определение будущих румыновенгерских границ. Эти обстоятельства напрямую воздействовали на политическую обстановку в Трансильвании, обостряя межнациональные и конфессиональные отношения. В период с сентября по ноябрь 1944 г., по мере освобождения Трансильвании от немецковенгерских войск, на освобожденной территории начали устанавливаться румынские органы власти. Как объяснял председатель правительства К. Санатеску, после окончания военных операций румынская администрация проникла в четыре уезда: Чук, Одорхей, ТрейСкауне, ТыргуМуреш, т. е. в те районы Северной Трансильвании, где большинство населения составляли венгры. Хлынувшие вслед за советскими и румынскими войсками, освобождавшими Трансильванию, полувоенные формирования румынских националистов, состоявших из возвращавшихся сюда беженцев, дезертиров из румынской армии, легионеров и деклассированных элементов, подвергали местное венгерское население бесчинствам и насилию. Особой жестокостью отличались отряды, носившие название «гвардии Ю. Маниу» . Многие из гвардейцев являлись униатами. «А что делали с нами мадьяры в течение четырех лет, когда Трансильвания находилась под венгерским господством?» оправдывали свои действия бесчинствующие гвардейцы. Однако отметить, что национальная нетерпимость была характерна не только для определенных групп румынского населения, но и для венгров. В официальных румынских документах говорилось о нападении венгерских националистов на гражданских лиц и чиновников — румын . Все это давало основание румынским коммунистам заявить на своем Пленуме в июне 1945 г., что в эксцессах, происходивших на территории Трансильвании осенью 1944 г. повинны обе национальности .

Вместе с тем, сложившаяся ситуация в Трансильвании имела последствия не только в политической, но и в конфессиональной сфере. На почве национальных распрей в Трансильвании произошел раскол среди католиков. Национальные отношения и вопрос о территориальной принадлежности Трансильвании были настолько остры, что нарушили конфессиональную близость римокатоликов и униатов, хотя и те и другие продолжали подчиняться папе Римскому, который был, естественно, заинтересован в единении католиков в борьбе с коммунистами и советским влиянием.

Православная церковь также не оставалась в стороне от межнациональной борьбы в Трансильвании и, поддерживая своих прихожан — румын, в какойто степени шла на сближение с униатской церковью, но в целом она стояла на антикатолических позициях.

В условиях крайнего обострения межнациональных отношений советским руководством и высшим командованием Красной Армии было принято решение об упразднении румынских органов власти и введении в Северной Трансильвании советской военной администрации, просуществовавшей здесь вплоть до установления в Румынии 6 марта 1945 г. левого коалиционного правительства Петру Грозы.

Разумеется, наведение порядка в прифронтовой полосе, каковой осенью 1944 г. являлась Трансильвания, было обусловлено военной необходимостью, также как и недопущением эксцессов на национальной почве. Но не это было главной целью советского руководства. Трансильванская проблема была использована советской стороной для формирования в Румынии нового правительства, полностью подконтрольного Москве, в котором коммунисты заняли бы решающие позиции. С установлением правительства Петру Грозы была решена эта, принципиально важная для Москвы задача.

8 марта 1945 г. новый премьер направил телеграмму И.В. Сталину, в которой выражалась просьба восстановить румынскую администрацию на территории Северной Трансильвании и говорилось об обязательствах правительства «позаботиться о защите прав национальностей Трансильвании». Имелось прежде всего в виду венгерское население. Ответ Москвы был мгновенным и положительным. Советское руководство соглашалось на установление в Северной Трансильвании румынских органов власти при условии, что «вступившее ныне в управление страной Румынское правительство берет на себя ответственность за должный порядок и спокойствие на территории Трансильвании и обеспечение прав национальностей, а также правильного функционирования всех местных учреждений, обслуживающих нужды фронта». И действительно, правительство Петру Грозы приложило немало усилий, чтобы нормализовать межнациональные отношения в Северной Трансильвании и не дать Ватикану поводов для вмешательства в ситуацию. Сам Петру Гроза, румын, уроженец Трансильвании, выпускник Будапештского университета, владевший венгерским языком, поддерживал тесные связи с политическими кругами Венгрии и Трансильвании. Он был убежден в том, что Трансильвания должна стать «не стеной», разделяющей два народа, а мостом, призванным объединить румын и мадьяр. Он даже выступал за предоставление административной автономии трансильванским венграм в рамках румынского государства. По крайней мере такая информация доходила до Москвы . И все же наследие прошлого в области национальных отношений преодолеть было не такто легко.

Размежевание политических сил в стране, окончательно произошедшее в марте 1945 г., отразилось непосредственным образом и на конфессиональной ситуации в Трансильвании. Православная церковь без особого сопротивления пошла на сотрудничество с румынским правительством и расширение связей с Московской патриархией Русской православной церкви (РПЦ), хотя проблем во взаимоотношениях правительства и румынского патриарха Никодима имелось немало. Можно даже утверждать, что напряженность между румынским патриархом и правительством П. Грозы нарастала по восходящей линии по мере укрепления власти коммунистов. Патриарх Никодим все более становился личностью, не угодной румынским властям. Об этом свидетельствует, например, запись беседы от 4 апреля 1947 г. патриарха Никодима с первым секретарем советского посольства С. Дангуловым, через которого патриарх обратился к советскому послу с просьбой защитить его от действий румынского правительства, которое, по его словам, «все больше вмешивается в дела румынской церкви». Это проявилось, в частности, в том, что правительство отстранило от должности, вопреки воле патриарха, нескольких румынских епископов, которые, как заявил Никодим, известны «своей честной службой церкви». Вслед за этим правительство предприняло попытку лишить соответствующих полномочий митрополитов Трансильвании, Олтении и Молдовы, а также отстранить от должности советников патриарха. Не согласившись с такой постановкой вопроса, Никодим отказался выполнить требование румынского правительства, так как, по его словам, он не имел права лишать высших духовных лиц их права пасторского служения. Однако, судя по репликам первого секретаря посольства, советская сторона, поддерживая правительство Петру Грозы, не желала вмешиваться во взаимоотношения румынского патриарха Никодима и правительства Румынии. Тем не менее, в разговоре с Никодимом советский дипломат стал оправдывать действия правительства как правомерные. По словам С. Дангулова, многие лица, принадлежавшие к высшему румынскому духовенству, «принимали участие в антидемократической деятельности режима Антонеску» и, «прекратив на время деятельность, направленную против румынской демократии, эти лица возобновили ее с новой силой» . Иными словами, советские представители в Румынии поддерживали румынские власти в их стремлении подчинить себе деятельность самой крупной в Румынии православной конфессии путем замены ее высшего клира.

Иначе обстояли дела с грекокатолической церковью в Трансильвании, где традиционно очень сильными были позиции националцаранистской партии и ее лидера Ю. Маниу, находившихся в оппозиции к правительству Петру Грозы. Большинство священников и прихожан румын грекокатолической церкви поддерживали националцаранистов. Это особенно ясно проявилось во время подготовки и проведения выборов в ноябре 1946 г.

Накануне выборов генеральный секретарь Министерства культов Васку в беседе с советским дипломатом Н. Федоровым, состоявшейся 13 октября 1946 г., заявил, что католическое духовенство Трансильвании настроено против правительства, и это было совершенно естественно, принимая во внимание отношение Ватикана к демократическому правительству Петру Грозы. По мнению Васки, венгерское население (католики и реформаты) «настроено в пользу правительства и во время выборов будет голосовать за кандидатов блока демократических партий». Он также утверждал, что румынское православное духовенство поддерживает правительство .

Не располагая точными данными о том, как проголосовали по конфессиональной принадлежности избиратели, можно утверждать, что тенденции, о которых говорил генеральный секретарь Министерства культов, подтвердились лишь в общем плане. Действительно, избиратели румыныуниаты поддержали лидера НЦП Ю. Маниу, венгерское население (католики и униаты), организованные в Венгерский демократический союз (МАДОС), голосовали в основном за кандидатов правительственной коалиции — Блок демократических партий. Что же касается румынского населения православного вероисповедания, то здесь произошел раскол не по конфессиональной, а по политической ориентации. Часть православных румын, в основном городское население, проголосовала за кандидатов правительственного блока, другая же часть, в том числе и интеллигенция, — за кандидатов оппозиционных партий, прежде всего НЦП Ю. Маниу.

Однако, говоря о результатах голосования, нельзя не учитывать тот факт, что, как показывает анализ документов из архивов Румынии и России, выборы в Румынии в ноябре 1946 г. прошли с существенными нарушениями прав избирателей и фальсификацией их результатов.

Реконструкция подлинных результатов выборов в некоторых уездах, районах и коммунах, проведенная современными румынскими исследователями на основании анализа материалов из местных архивов Румынии, показала, что НЦП в Трансильвании получила на выборах 70–75% от всех голосов избирателей (независимо от их конфессиональной принадлежности) .

Учитывая позицию униатской церкви на выборах, румынское правительство Петру Грозы после подведения их результатов ужесточило свою политику по отношению к католикам в Трансильвании, прежде всего к служителям униатской церкви. Начались аресты грекокатолических священников. Не случайно папский нунций А. Кассуло еще в начале марта 1946 г. на встрече с главой правительства Петру Грозой говорил о нетерпимой обстановке, которая сложилась вокруг Румынской грекокатолической церкви. В свою очередь представители правительства указали нунцию на враждебное отношение ряда грекокатолических епископов (Иоана Сучу, Александра Русу, Василе Афтение) к народной власти.

Конфликтная ситуация между правительством и униатской церковью проявилась также в связи с выборами в марте 1946 г. епископа А. Русу в качестве митрополита грекокатолической церкви в Трансильвании. Хотя он получил подавляющее число голосов и был утвержден Ватиканом, власти отказались признать официальные результаты выборов. По мере роста сопротивления униатов властям папский нунций А. Кассуло становился все более неугодным румынскому правительству, которое неоднократно ставило перед Ватиканом вопрос о его замене. 21 мая Ватикан, идя навстречу румынскому правительству, назначил в Румынию нового нунция, американца О'Хара, который по прибытии в Бухарест установил тесные связи не только с епископатом католических конфессий, но и деятелями оппозиции, в частности, с лидером НЦП Ю. Маниу. В феврале 1947 г. новый папский нунций встречался с грекокатолическим клиром, а в мае 1947 г. О'Хара имел беседу с униатским епископом Василе Афтение и лидером НЦП Ю. Маниу. После этой встречи О'Хара поставил перед румынским правительством вопрос о массовых арестах грекокатолических священников и режиме их содержания в тюрьмах. 18 декабря 1947 г. О'Хара имел продолжительный разговор в Министерстве культов о ситуации, сложившейся вокруг грекокатолической церкви . Позднее, по информации, поступившей в Москву от румынских коммунистов 19 марта 1949 г., говоря о событиях двухлетней давности, И. Кишиневский (являвшийся в то время секретарем ЦК РРП), писал: «О'Хара и его доверенное лицо Кирк имели связь с подпольными организациями и собирали с их помощью и помощью представителей грекокатолической церкви и римокатолических епископов, в частности, от Афтениу информацию о положении в Румынии и передавали в американское посольство или отправляли через своих посредников непосредственно в Вашингтон» . К сожалению, автор статьи не располагает данными, которые могли бы подтвердить или опровергнуть подобную информацию. Однако можно с уверенностью сказать, что именно внутриполитическая борьба между левыми силами и оппозицией в Трансильвании и в Румынии в целом негативно отразилась на положении грекокатолической церкви. Безусловно, что и процессы, развернувшиеся в 1946 г. против грекокатолической церкви в СССР, сначала на Западной Украине, а затем позднее и в Закарпатье оказали свое отрицательное влияние на дальнейшую судьбу грекокатолической церкви в Трансильвании *.

Весьма показательна в этом отношении позиция Русской православной церкви. Патриарх Всея Руси Алексий I, посетивший с 29 мая по 12 июня 1947 г. Румынию в связи с подготовкой Всемирного православного собора **, обращаясь в г. Блаже к премьерминистру Румынии П. Грозе, якобы заявил: «Она (т. е. грекокатолическая церковь. — Авт.) должна быть разрушена! Через пару лет мы уже больше ничего не услышим об этой церкви» .

Западные державы, прежде всего Англия и США, теряя свои позиции в политической жизни Румынии, пытались сохранить свое влияние в конфессиональной сфере, прежде всего среди католиков. Об этом свидетельствуют как документы российских, так и зарубежных архивов. В 2001 г. румынскими историками были опубликованы документы французских архивов, касающиеся положения в Трансильвании. В Румынии была переведена и издана также справка по Румынии, подготовленная в 1949 г. американскими спецслужбами для президента США Гарри Трумэна. Они, безусловно, отражают интересы американских спецслужб и французских дипломатических представительств к конфессиональной ситуации в Румынии. Ссылаясь на информацию, полученную от одного из церковных деятелей, имевшего связи как с румынскими, так и с венгерскими католиками, французский посол в Бухаресте Пьер Шарпантье 25 сентября 1948 г. сообщал министру иностранных дел Франции Р. Шуману: «Четыре столицы, по разным причинам, интересуются католицизмом в Румынии и особенно в Трансильвании. Это Святой Престол (Ватикан), Москва, Лондон и Будапешт» . Далее речь шла о том, что для Рима, Румыния с ее латинским языком и ее культурой является, вопервых, благоприятной почвой для проникновения католицизма. С другой стороны, по мнению посла, она служит мостом между римскокатолическим Западом и православным Востоком. Отсюда и значение для Святого Престола униатской (грекокатолической) церкви в Румынии, которая прекрасно организована с точки зрения иерархии, насчитывает полтора миллиона верующих и после униатской церкви в Закарпатье, является наиболее компактной среди церквей католической ориентации. В связи с этим Рим постоянно проявляет свои симпатии к грекокатолической церкви в Трансильвании, активно поддерживая ее изза рубежа.

П. Шарпантье писал, что для Москвы румынский католицизм представляет инородное тело, расположенное поперек славянских народов, преграждая путь к Адриатике. Москва борется против католического влияния в этой части Европы посредством коммунистической пропаганды и поддерживая действие ортодоксальной Православной Церкви, которая насчитывает в Румынии двенадцать миллионов верующих.

В свою очередь интерес Лондона к религиозным проблемам в Румынии объясняется, как считал посол, тем, что англиканская церковь постоянно сопротивляется действиям папства. Она взаимодействует в этом отношении с православной церковью.

Американская епископальная церковь действует в том же направлении. По словам французского посла, англиканская церковь имеет своих агентов внутри грекокатолической церкви, через которых она и пытается воздействовать на перспективы дальнейшего существования последней. Доверенным лицом англичан, как следует из сообщения посла, является православный трансильванский митрополит Н. Бэлан, который 15 мая 1947 г. заявил в г. Блаже (центре униатской церкви Румынии), что «его слуги не будут знать покоя до тех пор, пока не будет достигнуто возвращение униатов в рамки православной церкви», а епископ Кентерберийский Х. Джонсон, находясь в Бухаресте, утверждал: «Ватикан (имеется в виду прежде всего униатская церковь. — Авт.) оказался перед лицом двух врагов: Англии и России». Таким образом, выступая традиционно против папства, Англия сближалась, по мнению посла Франции, с СССР. Значит имелась база для некоторого взаимодействия Москвы и Лондона. Но в условиях обострения противоречий между СССР и его бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции и начала «холодной войны» каждая из держав боролась за расширение своего собственного влияния в странах Восточной Европы и укрепления каналов воздействия на население этих стран, в том числе и Румынии. Поэтому и Англия, и Америка поощряли униатов в их борьбе с режимом Петру Грозы и поддерживавшим его Кремлем. Франция, как свидетельствует документ, поддерживала румынских католиков, как униатов, так и римокатоликов. Посол считал большой ошибкой раскол среди католиков в Румынии.

Из выше приведенного французского документа, следует, что весьма своеобразной оказалась позиция Венгрии. Поддерживая этнических венгров в Трансильвании, которые, как уже отмечалось, принадлежали в основном к римскокатолической и протестантской церквям, Венгрия выступала против грекокатолической церкви, поскольку прихожанами ее являлись в большинстве своем румыны. Иными словами, национальная принадлежность преобладала здесь над конфессиональным родством венгровкатоликов с румынамигрекокатоликами. «Странно видеть, — писал французский посол, — что по национальным мотивам венгерский католицизм готов объединяться с коммунизмом и православием в борьбе против униатского движения и влияния Рима». Объяснение такой позиции трансильванских венгров посол усматривал в том, что «венгры не считали вопрос о Трансильвании окончательно решенным и никогда не отказывались и не откажутся от этой провинции». Имелась в виду их заинтересованность в государственной принадлежности Венгрии. Он обращал внимание также на то обстоятельство, что в центральных и местных государственных органах и организациях румынской компартии было много венгров. «Венгры и сейчас, писал французский посол, — (а это продолжается с 1944 г.) занимают неожиданно важные позиции в румынском государстве. Министр финансов Василе Лука, курирующий религиозные дела в Политбюро — венгр и, — по словам французского посла, — католик, а православный патриарх Юстиниан является одним из его ближайших приятелей, а в окружении Луки находится много венгров и влияние венгерских католиков в Трансильвании сохраняется». По мнению посла, венгры в первую очередь заинтересованы в ликвидации румынского католического элемента в Трансильвании, а, следовательно, и румынской униатской церкви. Причины этого он видел в этнической нетерпимости, сложившейся в Трансильвании между румынами и венграми. Что касается суждения посла о том, что римскокатолическая церковь пользуется большей лояльностью со стороны властей, чем униатская, то здесь посол явно заблуждался .

Коммунистическая партия Румынии, следуя вместе с СССР в курсе свертывания связей с Западом, в том числе и в конфессиональной сфере, выступала за жесткий контроль как над униатской, так и римскоктолической конфессиями, хотя дальнейшее развитие событий показало, что предполагалось использование различных средств и путей достижения этой цели.

Одной из задач коммунистов, сосредоточивших в Румынии на рубеже 1947–1948 гг. в своих руках всю полноту власти, являлось подчинение церкви государству, подавление оппозиционных настроений и использование церковных каналов, прежде всего румынской православной церкви, для распространения своего влияния.

В справке американских спецслужб о положении в Румынии, направленной американскому президенту Трумену в 1949 г., отмечалось, что вплоть до 1948 г. еще можно было говорить, хотя и в ограниченных рамках, о некоторой свободе религиозных культов в Румынии. С начала 1948 г. стала набирать силу политическая тенденция превращения религиозных институтов в простой придаток государства, способствующий, по сути, проведению решений коммунистической партии. С этой точки зрения понятен тот серьезный удар по Западу, как говорилось в справке, которым стала ликвидация как религиозных, так и культурных организаций, оказывавших влияние Запада на Румынию .

В 1948 г. был принят специальный закон о культах, в котором прямо указывалось, что «связи с заграничными культами должны находиться под контролем государственных органов, причем этот контроль должен производиться, как оговаривалось в законе, не с целью вмешательства в религиозные дела верующих, а с целью предотвращения возможного вредного влияния, которое могло бы негативно сказаться на интересах народа или же на добрых отношениях между отдельными государствами». Под вредным влиянием подразумевалась прежде всего политика в Румынии Ватикана и «североамериканских империалистических кругов» . В уже упомянутой выше справке секретаря ЦК РРП И. Кишиневского от 19 марта 1949 г. говорилось о том, что Ватикан «все больше пользуется информационными отделами своего представительства, которое может собирать сведения, пользуясь двойной ролью: дипломатического представительства и церковной канцелярии». И. Кишиневского настораживал и тот факт, что католическая церковь является самым организованным культом в стране, что отдельные монашеские братства имеют непосредственную связь с заграницей: французское братство — с Римом, а братство иезуитов — с Будапештом. «Эти братства, — писал в Москву И. Кишиневский, — высылают сведения за границу через специальных курьеров». Кроме того, связи с Ватиканом поддерживались через папский нунциат в Бухаресте и через кардинала Венгрии И. Миндсенти.

Таким образом, католический епископат Венгрии, страны, имевшей союзные отношения с Румынией по государственной линии, рассматривался партийным аппаратом в сфере религиозной политики как враждебный. Поддерживая связь с Ватиканом, отмечалось в справке, руководители католической церкви Румынии одновременно имели такие связи и с англоамериканскими миссиями . Из приведенной выше справки было совершенно очевидно, что партийногосударственный аппарат рассматривал в конце 40х годов католическую церковь как враждебную силу и готовил условия для ограничения ее деятельности. В случае с грекокатоликами речь шла о формальной и фактической ее ликвидации.

Атаки на католическую церковь и прежде всего на униатскую конфессию принимали все более ожесточенный характер. 1 июля 1948 г. Великое Национальное собрание в одностороннем порядке денонсировало договор с Ватиканом. Как подчеркивалось в документах тех лет, «отменой конкордата румынское государство устранило опасность пропаганды против своих политических, экономических и культурных интересов» . Разрыв с Ватиканом стал важным событием на пути ликвидации униатской конфессии. Дальнейшим шагом стала передача католических школ в ведение государства, национализация церковных архивов, а затем и ликвидация грекокатолической церкви через ее формальное объединение с православной уерковью Румынии. Еще 23 февраля 1948 г. один из епископов грекокатолической церкви Юлиу Хоссу был приглашен в Бухарест в министерство культов, где ему предложили место в высшем клире православной церкви при условии, что он будет способствовать переходу грекокатоликов в православие. Ю. Хоссу не только отказался от такого предложения, но и призвал священнослужителей грекокатолической церкви сопротивляться объединению униатов с православными . Намерения румынского руководства активно поддержала православная церковь.

24 мая 1948 г. патриарх Румынской православной церкви Юстиниан выступил с предложением объединить две конфессии (православную и грекокатолическую) в качестве одного из основных пунктов программы своей деятельности. По сути это означало ликвидацию униатской церкви. В этом же ключе выступил 15 марта и митрополит г. Сибиу Н. Бэлан. Обращаясь к грекокатоликам, он заявил: «Сегодня, когда Румынская Народная Республика гарантирует политические и экономические права и религиозную свободу, я говорю вам: возвращайтесь в свой дом (имеется в виду православная церковь. — Авт.), мы ждем вас с распростертыми объятиями» . Православный епископат проявил явную заинтересованность в ликвидации униатской церкви. Расширялось ее влияние на население. Православная церковь шла в русле нового режима, пользовалась его поддержкой и определенными привилегиями, как ведущая конфессия. Таким образом, совпали интересы государства и православной церкви.

В сентябре 1948 г. в Румынии вышла в свет брошюра под броским названием «Шпионаж и предательство под сенью креста», изданная в издательстве «Церковная книга». На обложке брошюры была изображена папская тиара, а ниже сам папа Пий ХII, прятавший под своей одеждой американских солдат с винтовками. Важно отметить, что предисловие к книге было подписано не только патриархом Юстинианом, но и министром по делам церкви правительства Румынии Станчиу Стояном. Содержавшиеся в предисловии обвинения в адрес грекокатолической церкви в шпионаже в пользу Запада и в предательстве родины, носили откровенно политический характер . Выпуск подобного рода издания можно считать знаковым явлением. Оно свидетельствовало о взаимодействии властей и православной церкви в политике подавления грекокатолической церкви и согласованных намерениях дать обоснование правомерности таких действий. Одновременно началось сокращение числа грекокатолических епископатов (с 6 до 2) с тем, чтобы ослабить силу и влияние униатов. Иоан Сучиу, Валериу Троян Френциу, Александру Русу и Иоан Бэлан лишились своих мест. Действующих епископов осталось всего два — Юлиу Хоссу и Василе Афтение. Кроме того, в Трансильвании прокатилась волна массовых арестов среди рядовых священнослужителей грекокатолических приходов . Тем самым была проведена подготовка к ликвидации униатской церкви.

1 октября в г. Клуже в зале лицея «им. Георге Барнуциу» состоялся съезд представителей православной и грекокатолической церквей, на котором было провозглашено их объединение. Ни один из епископов на съезде не присутствовал. Как свидетельствуют румынские авторы, на съезде присутствовало всего 36 священников, из них 10 грекокатолических из местных приходов, которые пошли на сотрудничество с православной церковью. Сразу же после этого съезда Ватикан заявил о своем непризнании объединения униатов с православной церковью и выразил свой протест против незаконных, и по сути, насильственных, действий румынских властей. Более того, через своего нунция в Бухаресте О'Хару он передал письмо, в котором призывал прихожан католиков и католический клир сопротивляться подобному объединению . Епископы грекокатолической церкви во главе с Ю. Хоссу также заявили о своем непризнании подобного объединения . Одновременно в Министерство внутренних дел поступали сообщения из Трансильвании, что там сохраняется напряженность, охватившая часть грекокатолических священников, которые отказываются переходить в православие. А из уезда Хунедоара (Трансильвания) сообщалось, что «грекокатолические священники оказывают сопротивление новой власти» .

Румынская компартия, которая через министерство культов и патриархат православной церкви по сути руководила ликвидацией униатской конфессии, резко прореагировала на заявления Папы Пия ХII. Она усмотрела в этом вмешательство Ватикана во внутренние дела Румынии. Вопрос об отношении компартии к Ватикану был рассмотрен на специальном Пленуме Румынской рабочей партии (РРП) * 20 октября 1948 г. Против Ватикана были выдвинуты обвинения в моральной и материальной поддержке католического клира . На следующем пленуме ЦК РРП, посвященном отношениям с Ватиканом, член Политбюро ЦК РРП Анна Паукер, выражая точку зрения румынского руководства по поводу финансовой помощи Ватикана румынским католикам, заявила, обвинив католических священников «в махинациях с валютой»: «У нас есть все основания разорвать всякие отношения с Папой» . «Представители Ватикана, — подчеркивалось в информации руководства румынской компартии в Москву, — проводят широкую антидемократическую и антисоветскую пропаганду, переплетаемую с саботажем правительственных мероприятий» . Таким образом, румынские коммунисты рассматривали ликвидацию униатской церкви как устранение одного из существенных каналов связей с Ватиканом, а, следовательно, и с Западом, а также важного источника оппозиционных настроений в румынском обществе. Как следует из вышеприведенных документов, в своих антикатолических действиях компартия стремилась заручиться поддержкой Москвы. Кроме того обвинения в связях с «агентами англоамериканского империализма» и Ватиканом давали для властей основание для проведения в стране массовых репрессий против деятелей религиозных культов. 27–31 октября 1948 г. епископы В. Афтение, В. Троян Фрециу, Иоан Сучиу, Иоан Бэлан, Александру Русу были арестованы. Несколько позднее был арестован и епископ Ю. Хоссу . Началась организация процессов и над рядовыми священникамиуниатами. Как свидетельствую материалы румынских спецслужб, например, в уезде Сибиу прокатилась волна арестов священнослужителей униатов. 1 декабря объединение двух конфессий было узаконено правительственным постановлением. Официально грекокатолическая церковь перестала существовать. Но часть ее священнослужителей и прихожан ушла в подполье. За границей продолжали действовать ее организации. Декретом от 2 декабря 1948 г. все имущество грекокатолической церкви было передано православной церкви. Что касается римскокатолической церкви, то она, хотя и осталась самостоятельной конфессией, значительно сузила сферу своей деятельности, а ее священнослужители, также как и грекокатолические, были подвергнуты гонениям со стороны репрессивных органов власти. Румынский историк Ион Зубатку, основывая свои выводы на изучении документов румынской службы безопасности, констатирует, что объединение грекокатолической церкви с православной в Румынии являлось насильственным актом с применением административных и полицейских методов в условиях развернувшихся массовых репрессий в обществе .

Таким образом, конфессиональная ситуация в Трансильвании, сложившаяся в 40е годы ХХ века, была сложной и во многом связанной с национальнотерриториальным вопросом и межнациональными отношениями. В условиях развернувшейся во второй половине 40х годов политической борьбы разнородных социальных сил за власть, католические конфессии, связанные с Ватиканом, и прежде всего униатская церковь, поддержали оппозиционные коммунистам и их союзникам партии, в частности НЦП и ее лидера Ю. Маниу. Стремление коммунистов и подконтрольного им правительства устранить «очаг католицизма» внутри страны и оппозиционные настроения в обществе привело к ликвидации униатской церкви в Румынии через ее присоединение к православной. Процесс ликвидации униатской церкви развивался в русле общего наступления советского руководства на католицизм как на присоединенных к СССР западных территориях, так и в ряде стран Восточной Европы в целях обеспечения стабильности режимов.