Декабрьская революция 1989 года в Румынии: к вопросу об источниковой базе и историографических дискуссиях

Рубеж 1980–1990-х годов стран Центральной и Юго-Восточной Европы стал отправной точкой в смене политических режимов. Монополию на власть национальные компартии теряли при разных обстоятельствах. В ГДР, Чехословакии, Болгарии это вылилось в «бархатные» революции. В Польше и Венгрии смена режима произошла эволюционным путем. Однако достичь политического плюрализма без кровопролитий удалось не везде. В Социалистической Республике Румыния (СРР) в 1989 г. и в Албании в 1991 г. вооруженные столкновения коммунистов с антиправительственными силами привели к человеческим жертвам [1. С. 23].

Волнения в Румынии продолжались с 15 по 29 декабря 1989 г. Они вспыхнули в г. Тимишоара, административном центре уезда Тимиш. 15 декабря вокруг дома местного диссидента, священника-протестанта венгерского происхождения Л. Текеша собралась толпа правозащитников, организовавших демонстрацию. Прихожане и сочувствующие выступили против судебного решения о выселении пастора. На следующий день манифестация приобрела характер общенародного протеста против правительства. Властям удалось разогнать митингующих при помощи водометов, но применять оружие министр обороны В. Миля отказался. В ночь с 16 на 17 декабря военные подразделения под руководством генерала В. Стэнкулеску вошли в Тимишоару и обстреляли горожан. Позднее официальные власти назовут 17 декабря «кровавым воскресеньем» румынского коммунизма [2. С. 662]. Правительство скрывало информацию о происходивших событиях. В прессе главный акцент в эти дни делался на двухдневном визите Н. Чаушеску в

* Гладышева Анна Сергеевна – младший научный сотрудник Института славяноведения РАН.

30

Иран для заключения договоренности о дополнительных поставках нефти (18–20 декабря). С 19 декабря были фактически закрыты границы Румынии с Югославией и Венгрией, обмен туристами приостановился до 5 января 1990 г. Только дипломаты и командированные специалисты могли пересекать границу республики. В Бухаресте в эти дни усилилась охрана предприятий, улицы патрулировали вооруженные солдаты. Въезды в столицу были блокированы.

Тем временем в Тимишоаре в ходе всеобщей забастовки рабочие взяли промышленные предприятия под свой контроль, остановив производство. 20 декабря в вечернем выступлении по телевидению президент, только что вернувшийся из Ирана, впервые прокомментировал ситуацию в регионе. Он заявил о том, что в городе действовали провокаторы – «вражеские элементы», «иностранные агенты», «хулиганы», «фашисты и предатели», не имевшие ничего общего с рабочим классом. На следующий день постановлением правительства в уезде Тимиш было объявлено чрезвычайное положение.

В полдень 21 декабря в Бухаресте на бульваре Победы социализма (ныне – площадь Единства) власти инициировали митинг в поддержку режима. На нем выступил Н. Чаушеску с заявлением о принятых мерах по улучшению благосостояния населения. Было обещано повышение заработной платы, пенсий, пособий по рождению детей. В те же часы на бульваре Г. Магеру собрались бухарестцы, призвавшие членов правительства покинуть свои посты. Толпу людей попытались разогнать с применением слезоточивого газа. По центральным улицам города прошла танковая колонна, перекрывшая подходы к правительственным учреждениям и согнавшая манифестантов на Университетскую площадь.

Утром 22 декабря чрезвычайное положение по декрету президента было введено на территории всей страны. Стихийные митинги в Бухаресте не прекратились; более того, их «география» расширилась, охватив Брашов, Сибиу, Клуж-Напоку и другие города. В полдень митингующим удалось занять столичное здание радио и телевидения. По телевидению выступили общественные деятели, воспользовавшись долгожданной свободой эфирного вещания, а командующий бухарестским гарнизоном М. Кицак призвал войска поддержать манифестантов. В эти же часы был сформирован временный орган управления страной – Совет Фронта национального спасения (ФНС), который возглавил И. Илиеску, бывший видный партийный деятель, выведенный из состава центрального комитета Румынской коммунистической партии (ЦК РКП) в 1984 г., ввиду того, что Н. Чаушеску увидел в нем потенциального претендента на верховную власть в государстве. Члены ФНС с балкона здания ЦК, занятого революционерами, огласили программные заявления Фронта. В ответ на это правительство коммунистов во главе с премьер-министром К. Дэскэлеску ушло в отставку.

По донесениям иностранных корреспондентов, находившихся в Румынии, вечером 22 декабря в город проникли силы, преданные Чаушеску. Сразу возникли подозрения, что это не регулярные части, а наемники (высказывалось мнение об их ливийском или сирийском происхождении). Сторонники старой власти заняли здание Дворца республики и обстреливали оппозиционеров из его окон. Частично было взорвано здание ЦК РКП, разрушена находящаяся рядом Центральная университетская библиотека. В районе аэропорта «Отопень», расположенного в окрестностях Бухареста, развернулись настоящие бои между манифестантами и проправительственными силами. Острота ситуации сохранялась до 28–29 декабря.

22 декабря покончил жизнь самоубийством В. Миля. Эта трагедия сразу породила споры о причастности к ней сподвижников Н. Чаушеску. Пресса свидетельствовала, что после смерти генерала начался массовый переход солдат на сторону оппозиционных сил.

31

23 декабря по телевидению И. Илиеску сообщил об аресте накануне Николае и Елены Чаушеску. На самом деле супруги были задержаны в 100 км от Бухареста 25 декабря после неудачной попытки скрыться на вертолете. На следующий день в СМИ появилась информация о том, что в г. Тырговиште чета Ча-ушеску была расстреляна после непродолжительного суда. Телеканалы демонстрировали запись последних часов жизни президента и его жены, сообщались некоторые детали ареста.

Непрекращавшаяся на улицах румынской столицы перестрелка вынудила руководство ФНС учредить в столице и в уездах чрезвычайные военные трибуналы. Они рассматривали все случаи «террористических актов» (не сдавших оружие до 17 часов 28 декабря «террористов» было приказано судить по законам военного времени).

В последние дни уходящего года ФНС опубликовал ряд декретов. Его состав увеличился с 42 до 145 членов. В 1990 г. Румыния вступила под лозунгами демократизации, предусматривающей отказ от однопартийности, проведения в апреле выборов, изменения названия государства, перестройки экономики, внешней торговли, системы образования¹.

События в Румынии всколыхнули мировую общественность. За прошедшие два с лишним десятилетия усилиями участников событий, политиков, историков, журналистов, политологов было написано огромное количество исследовательских работ, опубликована масса документов и воспоминаний очевидцев. Однако, несмотря на это, до настоящего времени существует круг вопросов, которые являются дискуссионными как в зарубежной, так и в отечественной историографии.

До настоящего времени значительный массив источников по истории декабрьских волнений 1989 г. остается недоступным. Каждая новая публикация документов претендует на роль сенсационной находки, которая может пролить свет на события и разрешить неутихающие споры.

В первой половине 1990-х годов под эгидой верхней палаты румынского парламента – Сената были организованы две комиссии по изучению материалов о декабрьских событиях 1989 г. Первая работала с 1990 по 1992 г. под руководством знаменитого румынского актера и режиссера, члена совета ФНС С. Николаеску, а вторая – с 1992 по 1996 г. под председательством члена Сената В. Габриелеску. Подводя итоги работы, комиссии опубликовали сборники по истории переворота [3–4]. Характерно, что в их распоряжении находились только материалы из архива Сената. Документы, параллельно собираемые Военной прокуратурой Румынии, оставались недоступны для изучения [5. Р. 5–6]. В предисловии к сборнику второй комиссии депутат Национал-крестьянской (цэрэнистской) христианской демократической партии Ш. Сэндулеску писал о том, что в комиссиях присутствуют лица, заинтересованные в сокрытии некоторых страниц истории революции, в частности С. Николаеску [7. Р. 7–12]. Действительно, большая часть активных участников тех событий, прежде всего членов бывшего ФНС, оказалась задействована в работе нового правительства. Страх скомпрометировать себя и соратников вполне мог послужить причиной того, что некоторые эпизоды революции умалчивались.

Ставшие доступными источники сразу привлекались авторами для построения новых концепций. Оперируя огромным фактическим материалом, они зачастую не подвергали его критике. На основе официальных постановлений, рапортов, дипломатической переписки, информационных сводок и т.п. проводили исследования К. Сава и К. Монак [6–7]. Привлеченные ими армейские архивы, посольская документация за весь 1989 г. позволили им констатировать особую озабоченность СССР и Венгрии внутриполитической ситуацией в Румынии и сделать на

¹ События революционных дней представлены по материалам советской прессы 1989 г.

32

этом основании спорный вывод об их причастности к революции [8–9]. Д. Преда и М. Ретеган собрали донесения румынских дипломатов из различных европейских стран и США и проанализировали ситуацию в Румынии в контексте международных отношений [8].

Освещение декабрьских событий средствами массовой информации также не осталось без внимания исследователей. В круг источников по изучению декабрьской революции входят и материалы иностранной прессы. Уже в 1991 г. была привлечена американская и английская периодика [9], а в 1999 г. в свет вышла хрестоматия, посвященная оценкам революции в итальянских СМИ [10]. Население СССР о ситуации в Румынии знакомили через сводки ТАСС и публикации собственных корреспондентов центральных советских газет в стране, требующие специального анализа.

Отдельное место среди источников занимают теле- и радиовыпуски в дни кризиса. После получения доступа к информационным каналам члены ФНС организовывали прямые трансляции, собирая сотни тысяч людей у радиоузлов и телеэкранов. В 1990 г. были опубликованы документы, обзор которых позволяет говорить о колоссальном влиянии румынского телевидения на формирование общественных настроений [11]. В 1998 г. были изданы румынские радиосводки [12], а годом позднее материалы трансляций радиостанции «Свободная Европа» из Тимишоары [13].

Важным источником являются документы личного происхождения. В первую очередь это мемуары очевидцев событий. Некоторые участники декабрьских волнений занимались, помимо воспоминаний, их историописанием. Данные работы можно рассматривать в равной мере и как источники, и как самостоятельные исследования, факты историографии. Мемуары пишут не только победители, ратовавшие за демократические преобразования в стране, но и бывшие партийцы из числа сторонников Н. Чаушеску. Лидеру оппозиционеров в Тимишоаре, вице-президенту ФНС в уезде Тимиш К. Йордаке принадлежит несколько работ о событиях декабря 1989 г. [14–16]. Мемуары опубликовали также члены Совета ФНС: И. Илиеску [17–18], его первый заместитель Д. Мазилу [19], премьер-министр временного правительства П. Роман [20], ветеран РКП, оппонент Чаушеску С. Брукан [21–22], режиссер С. Николаеску [23]. Взгляд на события с другой стороны баррикад представлен в мемуарах Ф. Теодореску [24] и Р. Тину [25], офицеров Секуритате, принимавших участие в подавлении волнений. Близко знавший Чаушеску С. Куртичану, соучастник спешной расправы над президентом, написал воспоминания о последних днях его жизни [26]. Выстраивая различного рода гипотезы, и советские политики обращаются к освещению румынских событий в мемуарах: президент СССР М.С. Горбачев [27. С. 390–404], министр иностранных дел Э.А. Шеварднадзе [28. С. 200–201], о роли в событиях его заместителя – И.П. Абоимова известно из опубликованных документов [29].

Немаловажное значение применительно к рассматриваемой теме имеют устно-исторические методы пополнения источниковой базы. Возможность взять интервью у любого участника или очевидца событий значительно расширяет возможности изучения темы. Если обратиться к составу ФНС, то румынским авторам удалось проинтервьюировать, помимо И. Илиеску [25–30], Д. Мазилу [31] и П. Романа [32], также вице-председателя Совета министров А. Бырлэдяну, бывшего министра иностранных дел К. Мэнеску, бывшего председателя Совета министров И.Г. Маурера [33–35], генерала В. Стэнкулеску [36], бывшего главу отдела пропаганды ЦК РКП, участника расправы над Н. Чаушеску Д. Попеску [37]. Среди интервьюеров историки, политологи и журналисты, большинство из которых лояльно относились к первому демократическому правительству. Важно понимать, что, несмотря на массу плюсов, устная история преподносит и свои сюрпризы. Неграмотно построенная беседа или желание придать информации

33

сенсационный «привкус» способны усложнить поиск истины. Надо иметь в виду и стремление интервьюируемых скрыть некоторые факты своей деятельности, переложить ответственность на других лиц.

В 2005 г. при содействии и под руководством И. Илиеску, после 1989 г. занимавшего пост президента Румынии, был создан Институт румынской революции декабря 1989 г. Он стал координирующим центром по сбору и публикации документов и проведению исследовательских работ. Детищами Института явились два периодических издания – журналы «Clio-1989» и «Caetele Revoluţiei» («Тетради революции»), а также декабрьский номер журнала «Dosarele istoriei» («Архивы истории») за 1999 г. Институт обслуживает в первую очередь проправительственных историков, журналистов, социологов, политологов.

В апреле 2006 г. при посредничестве румынского президента Т. Бэсеску была сформирована Президентская комиссия по изучению коммунистической диктатуры в Румынии. Возглавил ее политолог румынского происхождения, проживающий ныне в США, В. Тисмэняну. В комиссию вошли историки, экономисты, политологи, деятели диссидентского движения. В ходе работы комиссии правительству Румынии были предъявлены обвинения в совершении действий, направленных против румынского народа. Через шесть месяцев на основании подготовленного отчета по рекомендации президента коммунистический режим был официально осужден [38]². Резюмировав итоги революции 1989 г., члены комиссии подчеркнули ее спонтанный характер, вызванный массовым недовольством обедневших, оскорбленных и обманутых жителей страны. В результате свержения режима личной власти Н. Чаушеску произошла перегруппировка номенклатуры, к власти пришли лица второго плана из числа членов РКП, румынского комсомола, Секу-ритате, армии, прокуратуры. Демократические преобразования, таким образом, затормозились [38. Р. 624–625]. Вывод комиссии о том, что в стране и после декабря 1989 г. продолжали сохраняться патерналистские, авторитарные черты режима, не позволявшие стабилизировать обстановку, видится объективным. Вместе с тем в процессе интерпретации источников возник значительный разброс оценок отдельных аспектов декабрьских событий. Официальная позиция власти по-прежнему затрудняет выяснение истины.

Несколько слов о трактовке румынских волнений в общих работах. В целом они дают возможность посмотреть на события в общеисторическом контексте. Исследователи, занимаясь смежными вопросами (история Румынии в XX в., история румынского коммунистического движения), представляют свое видение причин и итогов декабрьской революции. Крупным специалистом по этой тематике является румынский историк И. Скурту. По горячим следам он написал в 1990 г. монографию об институтах власти в Центральной и Юго-Восточной Европе накануне декабря 1989 г. в Румынии [39]. Используя методы, применяемые в политологии, автор попытался разобраться в необходимости государственных структурных изменений, произошедших на рубеже 1980–1990-х годов. Спустя полтора десятилетия историк изучил обстановку в Румынии сквозь призму крупнейших внешнеполитических событий в регионе (весна – осень 1989 года в Восточной Европе, падение Берлинской стены, декабрьская встреча М. Горбачева и Дж. Буша на Мальте, XIV съезд РКП и т.д.). Он оценил переворот в Румынии как закономерный результат процессов, спровоцировавших крах национальной экономики в угоду созданию на мировой арене образа самодостаточного государства [40].

Серьезный вклад в изучение коммунистического режима в Румынии внес британский историк, профессор Лондонского университета Д. Делетант. В своих тру-

² Деятельность комиссии рассматривается многими историками как политическая акция против первого президента демократической Румынии, бывшего коммуниста И. Илиеску (1990–1996, 2000– 2004).

34

дах исследователь не обошел стороной и этап спада влияния компартии в стране. Он последовательно распутывал клубок внутригосударственных противоречий: экономический упадок, проблема взаимоотношения власти с национальными меньшинствами, формирование и активная деятельность диссидентского движения, «международная изоляция» и т.д., формируя у читателя комплексное представление о причинах декабрьской революции [41].

В американской историографической школе заметную роль играют центры по изучению Советского Союза и Восточной Европы. Румынской модели строительства коммунизма посвящены труды упомянутого выше В. Тисмэняну, профессора университета Мэриленда, директора Центра по изучению посткоммунистических обществ, соредактора журнала «East European politics and societies». Обратившись к теории конспирологии, В. Тисмэняну проанализировал несколько версий заговора, который мог спровоцировать падение режима Чаушеску. Предлагая читателю их обзор, автор не солидаризируется ни с одной точкой зрения [42]. Он представил революционные события как закономерный итог консервации политического режима. В продолжение темы американских исследований следует упомянуть такую фигуру, как директор Советского и Восточноевропейского центра в государственном университете штата Пенсильвания Т. Гилберг. Изучение религиозной и этнической карты Юго-Восточной Европы подвело автора к выводу о том, что зачатки антиправительственных выступлений уместно искать в традиционном румынском национализме и шовинизме [43].

Российскими историками рассматриваемая тема до сих пор затрагивалась недостаточно. Институт славяноведения РАН как крупнейший центр по изучению стран Центральной и Юго-Восточной Европы неоднократно обращался к проблеме изучения революционных процессов рубежа 1980–1990-х годов. Из знаковых работ следует отметить сборники статей о трансформациях в Польше, Болгарии, Югославии, Венгрии, Чехословакии, Румынии, произошедших в течение десяти и двадцати лет после событий, насыщенные богатым конкретно-историческим материалом [44]. В начале 1990-х годов экономическое развитие Румынии в 1970–1980-е годы освещалось в статьях В.Л. Пещерского [45], В.И. Потапова [46], А.А. Язьковой [47], Н.Ю. Калашниковой [48]. Работа с румынской прессой начала 1990-х годов и обзор зарубежных исследований позволили вышеупомянутым авторам сделать ряд выводов о причинах падения коммунистического режима. Но исследователи лишь косвенно касались социально-экономической жизни румынского общества накануне революции и попыток противодействия режиму. Несколько знаковых статей декабрьским событиям в Румынии посвятила Н.Ю. Калашникова [48]. Исследовательница констатировала, что только на основе анализа всех сторон деятельности РКП можно рассматривать социально-экономический и политический кризис в Румынии как закономерный итог предшествующего развития. При этом она обошла дискуссионный вопрос о том, кто был зачинщиком беспорядков в стране.

Из-под пера корреспондента ТАСС в Румынии, свидетеля тех событий, Н.Н. Морозова вышло немало статей по интересующей нас теме. Спустя 20 лет после событий он привлек внимание читателей к нерешенным вопросам, которые поставила революция. Статья журналиста в периодическом издании «Неприкосновенный запас» пестрит риторическими вопросами. На большинство из них за прошедшую почти четверть века не нашлось однозначного ответа [49]. Н.Н. Морозов на материале декабрьской революции издал под псевдонимом литературный роман «Румынский аромат». Перед читателем предстают сюрреалистические образы Бухареста декабрьских дней. В сюжет вкраплены все мифы о падении режима, а красной нитью проходит мысль о роли в нем советского фактора [50].

В 2002 г. был издан трехтомный труд авторского коллектива историков и экономистов «Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века». В третьем

35

томе, посвященном трансформационным процессам в Центральной и Юго-Восточной Европе, Н.И. Довженко, А.Н. Саморукова, И.Ф. Селиванова, Н.В. Фейт представили события в Румынии как сплав всплеска освободительного движения венгерского меньшинства и борьбы двух эшелонов партийно-государственной элиты за власть [51. С. 61]. Историки объясняют свержение власти Чаушеску насильственным путем отсутствием в стране альтернативы компартии. В большинстве государств региона в 1989 г. стал оформляться союз элит и контрэлит, дав тем самым коммунистам и бывшим правящим кругам возможность уйти в оппозицию. В Румынии контрэлиты не существовало, поэтому к моменту крушения социалистической модели страна оказалась на грани возникновения «управленческого хаоса» [51. С. 201].

Из работ последних лет хочется отметить статью Т.Г. Битковой, изучившей последствия крушения власти Н. Чаушеску в постсоциалистической Румынии [52]. Она не считает революцию антикоммунистической. Этот вывод автор обосновывает тем, что власть на первых порах перешла к коммунистам правого толка, а их мероприятия были нацелены не на слом, а на реформирование системы. В такой интерпретации волнения молодежи и рабочих предстают, прежде всего, как стремление свергнуть режим личной власти Чаушеску.

В 2009 г. в Институте славяноведения РАН прошла конференция, по итогам которой в 2011 г. был выпущен сборник статей «Революции и реформы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: 20 лет спустя». В его подготовке участвовали российские и зарубежные ученые. Ситуацию в Румынии накануне краха коммунистического режима проанализировали румынский историк В. Буга [53] и В.Л. Мусатов [54]. Они сконцентрировали свое внимание на состоянии советско-румынских отношений накануне падения режима и в целом в годы перестройки. В этот период Н. Чаушеску активно пытался расширить товарооборот между странами, будучи заинтересован в советской нефти. Расчеты румынского лидера на поставки дешевого энергосырья из Советского Союза не оправдались в полной мере, так как он не планировал налаживать двусторонние связи в других сферах. Особую ценность представленным материалам придает то обстоятельство, что оба автора, работая до начала 1990-х годов в ЦК своих партий, имели возможность наблюдать механизмы развития двусторонних отношений, что называется «изнутри».

Зарубежные исследования по интересующей нас проблематике продолжают расширяться как в тематическом, так и в географическом плане. Проводятся научные конференции с участием ученых из Центральной и Юго-Восточной Европы, с характерным стремлением их организаторов к сравнительно-типологическим аспектам. Так, на состоявшейся 21–23 октября 1999 г. конференции в Варшаве, посвященной последнему периоду истории социалистической Польши, румынский историк М. Ретеган впервые сосредоточил внимание на влиянии «бархатной революции» в Польше на взаимоотношения этой страны с режимом Чаушеску [55].

В историографической дискуссии о характере, причинах, движущих силах революции центральной проблемой по-прежнему остаются вопросы терминологии. Что произошло в Румынии: революция или мятеж? Лидеры антиправительственного лагеря, взявшие после декабря 1989 г. бразды правления страной в свои руки, заявляют, что произошла всенародная революция, которая привела к либерализации политической системы. При этом делается акцент на антикоммунистическом характере революции [18], хотя в первые дни волнений в Тимишоаре их участники не выдвигали лозунги, призывавшие к свержению режима.

Альтернативная точка зрения, выдвинувшая на первый план версию о перевороте, была сформулирована в политологических исследованиях. Специфические особенности революций в Юго-Восточной Европе выявили впервые крупные политологи С. Хантингтон, Р. Тантер, М. Мидлярский. С. Хантингтон выделил три

36

волны демократизации в период с 1828 г. по настоящее время. С третьей волной демократизации, начало которой было положено в 1974 г. крахом авторитарного режима в Португалии, автор связывает и падение правительства Н. Чаушеску [56. C. 26, 34]. Однако Хантингтон вовсе не считает, что демократизация в разных странах являлась итогом комбинации одних и тех же причин. Он подчеркивает, что даже процессы, происходившие в определенный период, были обусловлены в разных странах различными факторами [56. C. 49]. Режим Н. Чаушеску исследователь классифицирует с позиций терминологии М. Вебера как султанский, для которого были характерны патронаж, непотизм, круговая порука, коррупция [56. C. 124]. Недовольство военных политикой диктатора, по мнению Хантингтона, сыграло решающую роль в крушении режима. В Румынии произошел «революционный переворот», в процессе которого к оппозиционерам примкнули вооруженные силы [56. С. 159, 179.].

Немецкий политолог румынского происхождения А.У. Габаньи считает, что в Румынии в декабре 1989 г. имела место именно революция, причем единственная реальная в то время в странах социалистического лагеря в Европе. Руководствуясь критериями Р. Тантера и М. Мидлярского [57], она пишет, что события в Румынии испытали на себе влияние неких сил внутренних или внешних (исследовательница не конкретизирует, о каких силах идет речь), характеризовались массовостью (60 тыс. участников), падением старой элиты, относительно слабой степенью насилия (1104 убитых, 3352 раненых). По ее мнению, волнения являются «революционным государственным переворотом» («revolutionary coup»), консервативного характера, ввиду отсутствия у его руководителей плана структурных изменений [58. Р. 6–8]. Выводы Габаньи разделяет и румынский историк Т. Кришан [59]. На современном этапе изучения вопроса указанная точка зрения является распространенной. Автор настоящей статьи убеждена, что в Румынии имел место «верхушечный» переворот внутри правящей элиты.

Острые споры продолжаются и по вопросу о причинах революции и ее главных движущих силах. В историографии зафиксированы четыре основные версии. Уже в первые дни революции возникла версия о ее спонтанном характере. Остальные имеют конспирологический характер. Первая из них обвиняет в волнениях иностранные спецслужбы (советские, венгерские, американские, израильские), вторая – внутренние силы (армию, прокуратуру, Секуритате, диссидентов), третья версия комбинирует выводы первых двух.

Уже упоминалось, что официальный Бухарест заявляет о спонтанности развития декабрьских событий. И. Илиеску писал, что волнения стали результатом «взрыва народного гнева», поэтому говорить о том, что «революция» была кем-то спровоцирована, неверно. Он также подчеркивает, что ФНС был образован постфактум и не имеет никакого отношения к организации массовых выступлений [17. Р. 11, 47].

Теория иностранного заговора появилась с подачи самого Н. Чаушеску, который в дни революции заявил о вмешательстве во внутренние дела государства «шпионов» из Венгрии, из СССР или стран Запада [60. Р. 99]. Эта версия приобрела особую популярность в историографии первой половины 1990-х годов, но и сейчас число ее приверженцев значительно. Сторонники версии о вмешательстве внешних сил продолжают предъявлять обвинения конкретным государствам и их лидерам.

Французский историк румынского происхождения Р. Портокале в 1991 г. опубликовал работу, в которой назвал СССР координирующим центром революции в Румынии. Посредником автор считал С. Брукана, крупную политическую фигуру времен правления Г. Георгиу-Дежа, одного из авторов знаменитого «письма шес-

37

ти» [33]³. Его поездки в США, Великобританию и СССР в 1988 г. стали якобы заключительным этапом в подготовке свержения Н. Чаушеску [61].

На работе Ф. Теодореску, бывшего офицера Контрразведывательного управления безопасности, отразилась его профессиональная деятельность. Его монография посвящена событиям в Тимишоаре и их роли в общегосударственном перевороте. Труд Ф. Теодореску – это, в первую очередь, свидетельство очевидца, которым не стоит пренебрегать. В то же время он попытался дать собственное видение ситуации. Автор сделал упор на решающей роли Венгрии и Югославии в событиях в Тимишоаре. Участие Будапешта автор сводит к вербовке румынских граждан венгерского происхождения для пропаганды борьбы против румынского президента. Советские туристы, указывает автор, сотрудничали с военными атташе ряда посольств Бухареста, информируя их о ходе событий в трансильванском городе. Для удобства действий некоторые дипломаты перебрались в столицу уезда Тимиш, найдя приют в югославском консульстве. Слабая аргументированность изложения ставит выводы Теодореску под вопрос [62].

В 1993 г. И. Стоян первым сформулировал версию о советско-американском «следе» в румынских событиях. По его предположению, на встрече М.С. Горбачева и Дж. Буша-старшего на Мальте 2–3 декабря 1989 г. якобы обсуждались варианты смены режима в Румынии при сохранении ее в сфере советского влияния. Работа И. Стояна весьма тенденциозна. Автор обвиняет все государственные структуры (особенно армию) в причастности к заговору, но при этом стремится вывести из под удара национальный орган госбезопасности Cекуритате, тем самым, демонстрируя лояльность к прежнему режиму [63].

К ранее обозначенным «антирумынским силам» – советский империализм и венгерский ревизионизм – А. Саука причислил третью, эфемерную, – «иудейско-большевистский шовинизм». Истоки подобного рода обвинений следует искать в истории взаимоотношений румын и евреев на протяжении последних веков. Автор отводит ключевую роль КГБ в подготовке румынской общественности к смене режима. И. Илиеску он называет ставленником Кремля, а вот П. Романа считает пособником европейского и мирового финансового капитала [64]. Выводы Сауки, многие из которых грамотно аргументированы, соседствуют с абсурдными идеями. Как и И. Стоян, он защищает Секуритате. В одном ряду с монографией Сауки стоит работа А. Бэсеску, насыщенная провокационными заключениями [65]. Однако автору удалось собрать колоссальное количество конкретных фактов, беседуя с представителями армейских кругов и сотрудниками Секуритате. Версия о

³ В 1970–1980-е годы деятели культуры и рядовые граждане стали направлять открытые письма правительству. О большинстве этих документов стало известно только после революции, так как они «терялись» в румынских ведомствах. Самым известным обращением к Н. Чаушеску стало так называемое письмо шести, которое в марте 1989 г. подписали шесть бывших высокопоставленных функционеров партии (Г. Апостол, бывший член Политбюро и бывший председатель Генерального союза профсоюзов; А. Бырлэдяну, бывший член Политбюро и бывший председатель Государственного планового комитета; К. Мэнеску, бывший министр иностранных дел и бывший председатель сессии Генеральной Ассамблеи ООН; К. Пырвулеску, один из основателей РКП; Г. Рэчану, ветеран РКП; С. Брукан, бывший заместитель главного редактора газеты «Scânteia» и директор румынского телевидения). Письмо, которое долго зрело в умах политиков на бумаге оказалось очень сумбурным. Это можно объяснить тем, что кроме стремления вновь обрести гражданские права авторы не смогли сформулировать план преобразований. Высказав недовольство, шесть человек, подписавшихся под этими строками, оставили за властью право самостоятельного выбора дальнейшей политики. Письмо не получило широкой огласки, в чем А. Бырлэдяну обвинял С. Брукана: «Летом 1988 г. мы решили с Апостолом не выдвигать письмо, так как было мало подписей. Брукан был шестым. Я попросил Брукана через его жену, чтобы в ходе зарубежной поездки он ничего не предпринимал, так как до съезда РКП был еще год. Ничего не сказав, он пошел в американское посольство, рассказал о письме, выдал нас всех. Так как у Секуритате был свой человек там, он информировал о нашей подготовке. Служба безопасности не знала, когда будет дана дорога письму, но его результат был досрочно отменен» [33. P. 218].

38

трех-, а то и четырехстороннем (СССР, Венгрия, США, Израиль) заговоре развивалась также в трудах В. Райхи [82] и Т. Штецко [83].

К настоящему времени последние знаковые работы, авторы которых являются сторонниками версии о преимущественно внешнем влиянии на смену политического режима в Румынии, принадлежат К. Саве и К. Монаку. Выше уже упоминалось, что эти историки проработали новые, ранее недоступные материалы. Привлечение документов из армейских архивов позволило им убедительно аргументировать свои выводы.

Согласно второй версии, крушение режима стало результатом запланированного внутренними силами переворота. Исследователи и здесь в качестве первоисточника ссылаются на Н. Чаушеску, выступившего на телевидении с заявлением о том, что иностранные агенты получают поддержку внутри страны. По горячим следам событий журнал «Baricada» при посредничестве журналиста Л. Вэленаша в нескольких номерах 1990 г. опубликовал материалы о возможном сценарии заговора под названием «Дворцовый переворот в Румынии» [68]. Автор – сторонник двуединой природы переворота, говорит о причастности к нему как военных, так и сотрудников Секуритате. Л. Вэленаш считает, что корни заговора, якобы имевшего поддержку со стороны КГБ, следует искать уже в 1970-х годах. Именно в этот период, по мнению автора, у румынского социолога В. Мэгуряну появилась идея «протолкнуть» в структуры госбезопасности молодые кадры (среди них был и И. Илиеску), которые стали бы ядром демократизации. Перестройка в СССР зажгла зеленый свет для оппозиции. В Бухаресте, пишет журналист, главной ее задачей на начальном этапе было стремление захватить СМИ. Успешный штурм здания телецентра в столице позволил превратить телетрансляции в главный инструмент формирования общественного мнения в предрождественские дни. У этой версии, на мой взгляд, довольно шаткая база, в силу того, что, несмотря на кризис социалистической системы в Советском Союзе, никто в Румынии из людей, влиявших на политику, еще не помышлял об отказе от марксисткой идеологии. Сама же идея переплетения внутренних и внешних факторов была сформулирована впервые в 1990 г. Вслед за Л. Вэленашем французские журналисты В. Люпен [69] и М. Кастекс [70] заявили о том, что в условиях значительной поддержки со стороны СССР существенную роль сыграли в преддверии переворота внутренние процессы. Авторы уличили румынские СМИ в манипуляции массовым сознанием путем завышения в десятки раз числа реальных жертв волнений с провокационной целью сподвигнуть как можно больше граждан на выступление против режима.

В 1993 г. исследовательница Э. Спенсер, занимаясь историей трагической гибели солдат в окрестностях бухарестского аэропорта «Отопень», написала книгу, в которой утверждает, что румынский переворот был делом рук группировки, оформившейся вокруг И. Илиеску [71]. Слабость ее позиции заключается в том, что на основании одного конкретного эпизода декабрьских событий автор делает масштабный обобщающий вывод принципиального характера.

В более поздних работах акцент смещается в сторону того, что заговор был спровоцирован Секуритате. Если К. Чернэяну еще поддерживает причастность к волнениям и армии, и Секуритате [72], то уже в работе австрийской журналистки А. Радос, вышедшей два года спустя (1999) ключевая роль отводится структурам госбезопасности Румынии [73]. При этом важно понимать, что в работах фигурируют одни и те же имена, хотя степень их причастности трактуется вариативно. «Размытые границы» властных полномочий разных органов власти (Секури-тате, армия, министерства) дают основания полагать, что все они в той или иной степени участвовали в смене режима. Р. Чесеряну, занимавшаяся анализом историографии, констатирует наличие многих работ, опирающихся на идею заговора внутренних сил. Авторы их часто ссылаются на свидетелей, пожелавших остаться

39

анонимными, что вызывает сомнения в объективности и достоверности приводимых фактов [60. C. 137]. В целом вопрос о соотношении внутреннего и внешнего факторов в событиях декабря 1989 г. сохраняет дискуссионный характер.

Разные версии породили многообразные мифы. Одним из них остается представление о всенародном характере волнений. В 2006 г. румынский режиссер К. Порумбойю снял фильм, который вышел в российский прокат под названием «12.08 к востоку от Бухареста» (по-румынски название звучит: «A fost sau n-a fost», что в переводе означает: «Была или не была?»). Сюжет несложен: жители типичного румынского городка спустя 15 лет пытаются разобраться, была ли у них революция? Герои картины так и остаются в смятении. Суть дела в том, что в стране имелись лишь отдельные очаги сопротивления, для объединения которых в единое целое в массовом восприятии активно подключались СМИ. Спустя годы историческая память породила в умах румын миф о всенародной революции.

При анализе состояния румынского общества в декабре 1989 г. применяются и методы новой социальной истории. Изучая локальную историю волнений, ученые обратились не к коллективным феноменам, а к маленьким группам и отдельным индивидам. Деятельности оппозиционных режиму Чаушеску сил на местах посвящены работы историков-краеведов и очевидцев событий.

Без преувеличения огромное число работ посвящено началу волнений в уезде Тимиш. Один из сторонников версии об иностранном вмешательстве генерал И. Коман, руководивший репрессиями в Тимишоаре, к десятилетию трагедии выпустил монографию [74]. По признанию автора, армия под руководством генералов Ш. Гуше и В. Стэнкулеску стала главным виновником гибели мирного населения. К. Спиридон [75] и К. Попа [76] утверждают, что волнения начались не в Тимишоаре, а в Яссах. 14 декабря там должен был состояться антиправительственный митинг, но утром его организаторы были арестованы, а митинг сорван. Вероятно, идеи о необходимости изменения режима витали в воздухе повсеместно, но претворить в жизнь их удалось только в столице уезда Тимиш. В силу этого правильнее, на мой взгляд, усматривать отправную точку переворота именно в этих событиях.

Не утратил дискуссионность и вопрос о причинах скорой казни румынского президента и его жены Елены по решению военного трибунала. Придя к власти в 1965 г., Чаушеску, как и другие лидеры стран народной демократии, старался подчиняться блоковой дисциплине. В то же время, делая упор на защите национальных интересов, румынский президент с самого начала пребывания у власти стремился проводить независимую от Москвы политику. При этом он преследовал двуединую цель: угодить Западу, создавая образ сильного суверенного государства, строящего социализм, и одновременно не прекращать контакты с участниками другого лагеря. Более независимая политика была средством отвлечь внимание собственных граждан от экономических проблем и низкого уровня жизни в стране [77; 78. Р. 380–383]. Молниеносно принятое военным трибуналом Румынии решение о казни супружеской четы было расценено Ф. Константиниу как акт «юридического самосуда» [79. Р. 541]. М. Дорин назвал решение трибунала «последним сталинским процессом в истории Европы», имея в виду масштабы нарушения прав человека [80. Р. 220, 224]. Опубликованы воспоминания К. Луческу, привлеченного в качестве защитника Чаушеску на суде. Он утверждает, что если бы диктатор бы сведен до уровня обычного подсудимого, то разбирательство затянулось на долгие годы. На суде румынский лидер был одержим идеей заговора, к которому причастны как Запад, так и СССР. Подобные заявления были чреваты осложнениями обстановки на открытом процессе [81].

Три причины скорого суда называет И. Илиеску. Во-первых, президента могли обнаружить и укрыть его сторонники. Во-вторых, место его содержания было малонадежным, а обстановка в стране не позволяла перевести диктатора в другой

40

пункт. И наконец, существовал риск ликвидации Чаушеску без суда и следствия как акт личной мести [17. Р. 80–81]. Среди сторонников расправы С. Брукан назвал П. Романа [21. Р. 84–85].

Существует несколько работ, посвященных истории и ходу судебного процесса. Две книги опубликовал В. Доменико [82]. При написании в 1992 г. первой монографии «После казни пошел снег» автор оперировал интервью, взятыми у восьми десантников, которые участвовали в казни супружеской четы, а также у нескольких офицеров гарнизона города Тырговиште, места расправы. Спустя семь лет, при работе над второй книгой автор привлек материалы беседы с А. Кеменичи, под охраной которого в гарнизоне Тырговиште находились супруги Чаушеску. Офицер сообщил В. Доменико, что существовало два варианта решения участи Чаушеску: казнь без суда и проведение непродолжительного судебного разбирательства. При этом, на вопрос о том, как зародилась идея физического уничтожения диктатора, работы Доменико ответа не дают. В. Тисмэняну констатировал стремление новой власти, в лице совета ФНС, свалить вину за все ошибки и преступления социалистического режима на одного человека [83]. Что касается времени осуществления казни, то среди части исследователей бытует мнение, что она была совершена еще до прибытия на официальное место расстрела. А. Радос, ссылаясь на мнение юристов, утверждает, в частности, что демонстрировавшиеся документальные кадры, запечатлевшие казнь, были сняты уже после расстрела [84].

Подводя итоги, необходимо подчеркнуть, что современная историография декабрьского переворота отличается многообразием работ и неоднозначностью подходов и оценок. Многие трактовки сохраняют дискуссионный характер, а ряд проблем нуждается в серьезном изучении в дальнейшем. Так, например, не до конца прояснен вопрос о том, кто стрелял на улицах городов в мирное население. Особую популярность в румынской историографии получили конспирологические идеи (что, на мой взгляд, объясняется особенностями самосознания румын) [85]. Распространение версий о решающей роли внешних сил в революции связано со сформировавшимся в предыдущие десятилетия страхом перед режимом. Демократические преобразования дали ход развитию альтернативных подходов.

Существует два основных препятствия в изучении проблем переворота в Румынии на закате социалистической эры. Во-первых, до сих пор многие советские и румынские архивные материалы находятся на особом режиме хранения, т.е. засекречены. Во-вторых, румынская историография в последние годы испытывает на себе влияние установок, сформулированных в качестве официальных Институтом румынской революции. Независимые исследования практически сошли на нет. Хочется надеяться на то, что наступит момент, когда историки с полной уверенностью смогут дать ответы на дискуссионные вопросы по затронутой нами проблематике.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. История антикоммунистических революций конца XX века. Центральная и Юго-Восточная Европа / Под ред. Ю.С. Новопашина. М., 2007.

2. Comisia prezidenţială pentru analiza dictaturii comuniste din România. Raport final / Cood. de V. Tismăneanu. Bucureşti, 2007.

3. Nicolaesu S. Cartea revoluţei Române din decembrie 1989. Bucureşti, 1999.

4. Săndulescu Ş. Lovitura de stat a confi scat revoluţia română. Bucureşti, 1996.

5. Scurtu I. Revoluţia română din decembrie 1989 în context internaţional. Bucureşti, 2006.

6. Sava C.,MonaсC.Adevăr despre decembrie 1989. Bucureşti, 1999.

7. Sava C.,MonaсC.Revoluţia română din decembrie 1989 retrăită prin documente şi mărturii. Bucureşti, 2001.

8. Preda D., Retegan M. 1989. Principiul dominoului. Prăbuşirea regimurilor comuniste europene. Bucureşti, 2000.

9. Revoluţia română văzută de ziarişti americani şi englezi. Bucureşti, 1991.

10. Decembrie 89 în presa italiană. Reportaje, interviuri, comentarii / Ed. de N. Luca. Bucureşti, 1999.

41

11. Revoluţia română în direct / Cood. de M. Tatulici. Bucureşti, 1990.

12. E un început în tot sfârşitul... Culegere selectivă din programele radiodifuzate în zilele de 17–25 decembrie 1989 / Ed. de Sebastian Sârcă. Bucureşti, 1998.

13. Timişoara în arhivele «Europei libere». 17–20 decembrie 1989 / Coord. M. Milin. Bucureşti, 1999.

14. Iordache C. Isus s-a născut la Timişoara. Decembrie’89. Timişoara, 1994.

15. Iordache C. România pierdută. Bucureşti, 1995; Iordache C. Singur între români. Bucureşti, 1997.

16. Iordache C. O Românie de câştigat sau o naţiune în descompunere. Bucureşti, 2006.

17. Iliescu I. Revoluţie şi reformă. Bucureşti, 1994.

18. Iliescu I. Revoluţia română. Bucureşti, 2001.

19. Mazilu D. Revoluţia furată. Bucureşti, 1991.

20. Roman P. Libertatea ca datorie. Cluj-Napoca, 1994.

21. Brucan S. Generaţia irosită. Memorii. Bucureşti, 1992.

22. Brucan S. De la capitalism la socialism şi retur. O biografi e între două revoluţii. Bucureşti, 1998.

23. Nicolaescu S. Revoluţia. Începutul adevărului. Bucureşti. 1995.

24. Teodorescu F. Un risc asumat. Timişoara, decembrie, 1989. Bucureşti, 1992.

25. Tinu R. Timişoara… no comment. Bucharest, 1999.

26. Curticeanu S. Eclipsă în cetatea soarelui. Bucureşti, 1996.

27. Горбачев М. Жизнь и реформы. М., 1995. Т. 2.

28. Шеварнадзе Э. Мой выбор. В защиту демократии и свободы. М., 1991.

29. К событиям 1989 года в Румынии // Дипломатический вестник. М., 1994. № 21–22.

30. Marele şoc din fi nanlul unui secol scurt. Ion Iliescu în dialog cu Vladimir Tismăneanu. Bucureşti, 2004.

31. Dumitru Mazilu în dialog cu Vasile Popa. Timişoara, 2002.

32. Faţă în faţă cu Petre Roman. 9 convorbiri cu Vartan Arachelian. Bucureşti, 1996.

33. Betea L. Alexandru Bârlădeanu despre Dej, Ceauşescu şi Iliescu. Convorbiri. Bucureşti, 1997.

34. Betea L. Maurer şi lumea de ieri. Cluj-Napoca, 2001.

35. Betea L. Partea lor de adevăr. Bucureşti, 2008.

36. Dinu Săraru în dialog cu Victor Atanasie Stănculescu. Generalul revoluţiei cu piciorul în ghips. Interviu – fi şe un posibil român. Bucureşti, 2005.

37. Popescu D. Un fost lider comunist se destăinuie. Am fost şi cioplitor de himere. Bucureşti, 1994.

38. Comisia Prezidenţială pentru Analiza Dictaturii Comuniste din România. Raport fi nal / Cood. de V. Tismăneanu. Bucureşti, 2007.

39. Scurtu I. Sfârşitul dictaturii. Bucureşti, 21–25 decembrie 1989. Craiova, 1990.

40. Scurtu I. Revoluţia română din decembrie 1989 în context internaţional. Bucureşti, 2006.

41. Deletant D. România sub regimul comunist. Bucureşti, 1997; Deletant D. România under communist rule. Bucureşti, 2008; Deletant D. Ceausescu and the Securitate: Coercion and Dissent in Romania, 1965–1989. London, 1996.

42. Calinescu M., Tismăneanu V. The 1989 Revolution and Romania’s future // Problems of communism. 1991. Vol. 40. № 1; Tismaneanu V. Stalinism for all seasons: а political history of Romanian Communism. Berkley; Los Angeles; London, 2003; Tismaneanu V. Stalinism pentru eternitate. O istorie politică a communismului românesc. Iaşi, 2005.

43. Gilberg T. Nationalism and communism in Romania. The rise and fall of Ceausescu’s personal dictatorship. Boulder; Colorado, 1990.

44. История антикоммунистических революций конца XX века. Центральная и Юго-Восточная Европа. М., 2007; Революции 1989 года в странах Центральной (Восточной) Европы. Взгляд через десятилетие. М., 2001; Революции и реформы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: 20 лет спустя. М., 2011; Центральноевропейские страны на рубеже XX–XXI веков. Аспекты общественно-политического развития. Справочник. М., 2003.

45. Пещерский В.Л. Бесславный конец. Взлет и падение Николае Чаушеску // Новое время. М., 1990. № 2.

46. Потапов В.И. Судьба диктатора Чаушеску // Новая и Новейшая история. 1990. № 4.

47. Язькова А.А. Крах «золотой эпохи» Чаушеску // Вопросы истории. М., 1991. № 9–10; Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен. М., 2007.

48. Калашникова Н.Ю. Чаушеску жив? Политические реалии постсоциалистической Румынии // «Восточноевропейский социализм»: становление режима, попытки его модификации, причины краха. М., 1992; Калашникова Н.Ю. Румынская коммунистическая партия в 1945–1990 гг. // Балканские исследования. М., 1994. Вып. 12; Калашникова Н.Ю. Семейный портрет в интерьере: Эпоха и клан Чаушеску / Бывшие «хозяева» Восточной Европы. М., 1995.

49. Морозов Н.Н. Декабрьские восстания 1989 г. в Румынии: революция или путч // Неприкосновенный запас. М., 2009. № 6; Морозов Н.Н. Декабрьские события 1989 г. в Румынии: революция или путч? // Революции и реформы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: 20 лет спустя. М., 2011.

50. Колокольчиков Н. Румынский аромат. М., 2010.

51. Центрально-Восточная Европа во второй половине XX века. М., 2002. Т. 3: Трансформации 90-х годов. Ч. 1.

42

52. Биткова Т.Г. Политика и экономика Румынии: История реформ и перспективы // Восточная Европа: 20 лет социальной трансформации. М., 2010.

53. Буга В. Декабрьская революция 1989 г. в Румынии в контексте советско-румынских отношений // Революции и реформы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: 20 лет спустя. М., 2011.

54. Мусатов В.Л. Горбачевская перестройка и режим Чаушеску // Новая и Новейшая история. 2010. № 3; Мусатов В.Л. Советско-румынские отношения в период кризиса и краха режима Чаушес-ку // Революции и реформы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: 20 лет спустя. М., 2011.

55. Retegan M. Rezim Ceauşescu a zmiany w Polsce. Lato 1989 roku // Polska 1986–1989: koniecsystemu. Warszawa, 2002. Т. 1.

56. Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX в. М., 2003.

57. Tanter R., Midlarsky M. A Theory of Revolution // The Journal of Confl ict Resolution. 1967. Vol. 11. № 3.

58. Gabanyi A.U. Systemwechsel in Rumänien. Vo n der revolution zur transformation. München, 1998.

59. Crişan T. Decembrie’89. Revoluţie sau lovitură de palat. Arad, 2000.

60. Cesereanu R. Decembrie’89. Deconstrucţia unei revoluţii. Iaşi, 2004; 2009.

61. Portocală R. România – autopsia unei lovituri de stat – în ţara în care a triumfat minciuna. Timişаra, 1991.

62. Teodorescu F. Un risc asumat. Timişoara, decembrie, 1989. Bucureşti, 1992.

63. Stoian I. Decembrie’89. Arta diversiunii. Bucureşti, 1993.

64. Saucă A. KGB-ul şi revoluţia română. Intensifi carea ofensivei forţelor antiromâneşti. Bucureşti, 1994.

65. Băsescu A. România’89. Din nou în calea năvălirilor barbare. Complot împotriva României. Bucureşti, 1995.

66. Raiha V. În decembrie’89, KGB a aruncat în aer România cu complicitatea unui grup de militari. Bucureşti, 1995.

67. Şteţco T. Moartea preşedintelui dictator. Arad, 1995.

68. Vălenaş L. Lovitura de palat din România // Baricada. Bucureşti, 1990. № 22, 26, 28–30, 37.

69. Loupan V. La Revolution n’a pas eu lieu... Roumanie: l’histoire d’un coup d’Etat. Paris, 1990.

70. Castex M. Un mesonge gros comme le siecle: Roumanie, histoire d’une manipulation. Paris, 1990.

71. Spencer E. Masacrul de la Otopeni. Bucureşti, 1993.

72. Cernăianu С. Diplomaţia lupilor. Erată la literatura aplicaţiei tactice din decembrie 1989. Bucureşti, 1997.

73. Rados А. Complotul Securităţii. Revoluţia trădată din România. Bucureşti, 1999.

74. Coman I. Timişoara. Zece ani de la sângerosul decembrie 1989. Bucureşti, 1999.

75. Spiridon С.М. Iaşi 14 decembrie 1989, începutul revoluţiei române, Iaşi, 1994.

76. Popa C.C. Revoluţia a vrut să înceapă la Iaşi // Jurnalul.ro. URL: <http://www.jurnalul.ro/scinteia/ jurnalul-national/revolutia-a-vrut-sa-inceapa-la-iasi-530252.html (дата обращения: 12.07. 2012).

77. Васильев А. «Особый курс» Н. Чаушеску – внешняя политика в условиях лимитирующих факторов // Россия XXI. М., 2001. № 4.

78. Heliade Rădulescu I. Echilibrul între antiteze sau Spiritul şi materia. Bucureşti, 1858.

79. Constantiniu F. O istorie sinceră a poporului român. Bucureşti, 1997.

80. Dorin M. România de la cоmunism la mineriade. Bucureşti, 2006.

81. Lucescu C. Procesul Ceauşescu. Soluţie justiţiară a unui moment istoric. Bucureşti, 1997.

82. Domenico V. Ceauşescu la Târgovişte, 22–25 decembrie 1989. Bucureşti, 1999; Domenico V. După execuţie a nins, 1992.

83. Tismăneanu V. Reinventarea politicului. Europa Răsăriteană de la Stalin la Havel. Iaşi, 1999.

84. Rados A. În complotul Securităţii. Revoluţia trădată din România. Bucureşti, 1999.

85. Пайпс Д. Заговор: мания преследования в умах политиков. М., 2008.

43