You are here

Новая нация в Европе: румыны или молдаване?

Category: 

В 1992 году после падения Советского Союза, на карте между Украиной и Румынией появилась новая страна, которая ранее никогда не существовала: Молдавская республика. Рождение этой страны возобновило старый спор: кто такие молдаване? Являются ли они самостоятельной нацией или частью румынской?

Чтобы ответить на этот непростой вопрос, прежде всего необходимо ответить на другой: каковы характеристики независимой нации? Существуют две основных теории: одна – французская и англо-саксонская, которая акцентирует внимание на государстве. Согласно этой интерпретации, нация – это большая группа людей, живущих в одной стране и имеющих независимое правительство.

Другая трактовка нации – т.н. германская, где основной упор делается на расовое происхождение и этничность. В германской модели выделяют три характеристики нации: общий язык, историю и культуру.

Используя первую трактовку, ответ на молдавский вопрос будет простой: молдаване имеют отдельное государство и правительство, следовательно они – нация. Но для региона, где находится Молдова, франко-англо-саксонская терминология неприменима. В Центральной и Восточной Европе и на Балканах этническое понимание нации является господствующим, поэтому я буду освещать проблему, отталкиваясь от характеристик, описанных в т.н. германской теории.

Румыны и написание советской истории

Существуют два взгляда на проблему: русско-советский и румынский. В представлении румынских историков и (простых людей) все очень просто: не было, нет и не будет отдельной молдавской нации. По их мнению, название «молдавский» может быть использовано только географическом, но не в этническом значении. Некоторые румыны допускают существование некой молдавской идентичности, но только на региональном уровне. В средние века люди из Молдавского княжества называли себя молдаванами, а жители Валахии – валахами, т.е. это самосознание – всего лишь пережиток прошлого (Van MEURS, p. 110).

Русские (советские) историки придерживаются полностью противоположного мнения: они утверждают, что есть отдельная молдавская нация, отличная от румынской. чтобы это доказать, русские разработали две основных теории:

1. Последователи первой школы описывают молдаван и всю румынскую нацию как славянско-латинскую смесь. Согласно этой теории, латиноязычные волохи были предками обеих наций, но по мере их расселения они раскололись на две части. Волохи на юге взаимодействовали с южными славянами и стали румынами, в то время как волохи в северных регионах вступили в контакт с восточными славянами и превратились в молдаван.

2. Другая, более популярная точка зрения заключается в том, что две первые стадии развития нации (племя и народность) значительно не отличались для романоязычного населения по разные стороны Прута. Раскол между румынами и молдаванами и их культурами произошел в XIX веке, когда с ростом капитализма сформировались две буржуазные нации (в коммунистической теории нации, третья стадия развития). Одна группа исследователей особо отмечала 1859 г., год объединения Румынии, как год раскола двух культур, другие упоминали конец XIX века(Van MEURS, p. 113).

Факты помимо теорий

Очевидно, что и румынская и советская точки зрения были политически обусловлены, а влияние политики обычно очень вредно для правды. Это правило полностью справедливо в случае с молдаванами: историческая действительность гораздо сложнее, чем теории.

Русские правы, указывая, что славяне расселились в Молдове раньше румын, в начале VI века. Также правда, что нашествия кочевников (в основном монголов) опустошило территорию между Прутом и Днестром (Бессарабию) в XIII –нач. XIV вв. и романизированное население впервые появляется в междуречье в XIV веке. По мере своего расселения, они ассимилировали остатки славянского населения. Некоторые русские утверждают, что в этот момент появилась молдавская нация. Но по международно-признанному мнению – в то время как процесс ассимиляции имел также влияние на волохов – нельзя сказать, что в результате этого появилась этническая группа по существу отличная от романизированного населения на других территориях (SHLAPENTOKH, p. 72). После того как Молдавское княжество завоевало территорию в конце XIV в., судьба Бессарабии на долгое время стала аналогичной судьбе других частей княжества. Люди по обе стороны Прута испытали турецкое завоевание, татарские, казачьи и польские набеги. Между ними не было существенной разницы в области языка, расового типа, обычаев и т.д. Таким образом, советская теория о раннем расколе романского населения не может быть воспринята очень серьезно.

Другая советская гипотеза, все же, была основана не только на фантазии историков. Румыны обычно не признают, что самой важной поворотной точкой развития национального самосознания в Молдове является присоединение Бессарабии к России в 1812 г. В то время как корни румынского национализма

могут быть прослежены в XVIII столетии (даже до просвещения румынские летописцы предавали особое значение общему происхождению жителей княжеств Молдова, Валахия и Трансильвания), национализм стал господствующей силой более чем веком позже. Он распространялся с Запада на Восток, появившись впервые в Трансильвании, и достиг Старой Румынии (Валахия и Запрутская Молдова) в третьей четверти XIX в. Поэтому российская аннексия случилась несколькими десятилетиями раньше подъема национального чувства, и раскол значительно повлиял на эволюцию национальной идентичности в Бессарабии.

Одним из наиболее важных аспектов стала слабость, а в первые десятилетия и пророссийская ориентация знати (роль знати в развитии национальной идеологии не столь существенна как в Западной Европе, но все же важна и в восточных районах континента). Часть боярства быстро ассимилировалась русскими, другие оказались изолированными. Русские создали полностью новую знать из обломков старой. К 1911 г. из 498 знатных фамилий только 138 были молдаванами Moldavian (HITCHINS, p. 240).Другой создающий нацию класс, буржуазный средний класс и местная «интеллигенция», был даже слабее, и почти не существовал. В Молдавии городское население было малочисленным. В 19 в. 14,7 % населения жили в городах, и только 14 % из этих 14 были молдаванами (HITCHINS, p. 243). Это означает, что приблизительно два молдаванина из ста были горожанами, и естественно лишь немногие из них были способны понять значение национальной идеи (большинство людей были неграмотны даже в городах). Существовало несколько национальных поэтов (напр. Константин Стомати), но без собственных почитателей и литературных связей с Румынией, их влияние было незначительным (Van MEURS ).

Православная церковь, чья роль в венгерской Трансильвании была очень важной в деле национального пробуждения румын, была единственной аборигенной организацией, которая осталась молдаванам после российского завоевания. Но ситуация в двух провинциях сильно отличалась. В Трансильвании и в Австро-Венгрии в целом, господствующей религией было католичество, а православная церковь не была подчинена центру. Это сохранило ее независимость, ее школы служили центрами национального развития. В Молдове правители были также сторонниками православия. После аннексии русские отделили Бессарабскую церковь от Молдавской метрополии. Она была передана под юрисдикцию Святейшего Синода в Санкт-Петербурге. Это было началом длительного процесса русификации. Высшие церковные посты были заняты русскими, которые были против национального движения (HITCHINS, pp. 243-244). Образовательная среда также испытала сильное влияние, преподавание румынского как предмета в государственных начальных и средних школах было прекращено в 1860 и 70-х гг. (HITCHINS, p. 248). Следовательно даже церковь не могла стать центром национальных чувств.

Исходя из недостаточного основания, неудивительно, что уровень национального сознания среди коренного населения Бессарабии был крайне низок и не существовало румынского (или молдавского) национального политического движения в 19 в. Так премьер-министр Румынии заметил в 1891 г.: «Из Трансильвании мы слышим плачь наших собратьев, но из Бессарабии мы не слышим ничего» " (Van MEURS, p. 53).

Только в 1905 г. появились две националистические организации в образованных кругах. Умеренная, основанная патриотически настроенными боярами, была скорее культурной ассоциацией. Они выступали за введение молдавского языка в школах. Радикалы, в основном студенты университетов, желали укрепить национальное сознание среди молдавского населения. Они, тем не менее, не искали отделения от Российской империи, объединение не было главной целью (HITCHINS, p. 249).

Вопрос о румынизме восточнороманского населения Бессарабии не был проблемой. Образованные круги знали, что они румыны, крестьяне не знали ничего, а русских не волновало, кто они. Основная цель Москвы была включить территорию в состав империи и, если возможно, ассимилировать население. Создание нации просто не стояло на повестке дня. Несмотря на то, что это правда, что идея независимой молдавской нации впервые появилась при царском режиме, большинство русских историков в то время не делали различий между молдаванами и румынами. Даже такие печально известные русификаторы как П.П. Батюшков не делали различий. . (Van MEURS, p. 154)

Тем не менее, это вовсе не означает, что вторая советская версия о молдавской нации полностью ошибочна. Развитие румын в Бессарабии и Старой Румынии в 19 в. шло в двух разных направлениях. Они не пережили в месте множество событий, которые сформировали румынское самосознание. Хороший пример этому – венгерско-румынская борьба за Трансильванию, которая имеет очень важное значение в румынской истории: у молдаван совершенно отсутствовали анти-венгерские настроения.

Создание нации

Победа коммунистов внесла значительные изменения в молдавский вопрос: концепт молдаван как полноправной нации был развит советскими историками в нач. 20 – 30 гг. XX в. Существует множество примеров, что нацию можно создать (или помочь в создании) извне. Например, в случае с македонцами, югославы имели успех в построении новой нации. Советское государство пыталось сделать то же самое с молдаванами, они трактовали их как отдельную нацию с самого начала. Например в советскую эпоху румыны Буковины и молдаване были просто отнесены к разным категориям. Политической мотивация подоплёкой была потеря Бессарабии: русские пытались создать исторически обоснованное объяснение своих экспансионистских целей: регион заселен не румынами, следовательно Румыния не имеет на него прав

После того как большинство территорий населенных молдаванами вошло в состав Румынии в 1918 г., только несколько сотен тысяч их осталось под советским управлением, в основном в Приднестровье. Первоначально Советы пытались построить нацию из этих людей. Москва создала для них родину – Молдавскую Автономную ССР, которую пропаганда называла «первым национальным государством молдаван». В 1928 г. была запущена крупномасштабная кампания по созданию полноценного языка из диалекта жителей молдавских деревень. Заимствования из румынского и славянского были заменены вновь созданными «молдавскими» словами. (Напр. международный термин «термометру» был заменен вновь изобретенным «кэлдуро мэсузэтор» (Van MEURS, p. 129). Но была небольшая проблема с этим языком: крестьяне не понимали его. Это был первый удар по процессу создания нации.

В 1940 г., территория Бессарабии была аннексирована Советским Союзом, частично основываясь на допущении, что ее население не румыны, а самостоятельная нация. Второй удар случился после Второй мировой войны: русские остановили процесс молдованизации. Во время хрущевской либеральной культурной политики, культурное наследство было возрождено. Михай Эминеску, величайший (и в тоже время очень националистичный) румынский поэт был признан частью молдавского культурного наследия. Младшее поколение молдавских писателей вновь открыло свою этническую идентичность, в 60-е гг. даже были слышны протесты против русификации.

В 1968 г. Брежнев, который был первым секретарем партии в Молдавии, вновь начал процесс нац. строительства. Культурный обмен с Румынией был ограничен, а импорт румынских книг запрещен (Van MEURS, pp. 142-44). Этот период продолжался 20 лет. Результаты с советской точки зрения были не столь впечатляющими. Молдавская интеллигенция и остатки слоя буржуазии сохранили культуру и язык. К веку перемен, после 50 лет советского господства, т.н. молдавский язык, не представлял из себя даже отдельного диалекта, а был только вариантом распространенного молдавского диалекта румынского языка (BÍRÓ, p. 20).

Когда «Гластность» сделала возможной национальное пробуждение по всему СССР, брежневские ограничения были скоро ликвидированы и молдаване начали возвращать свое румынское наследство. В конце 80-х призывы признать идентичность молдавского и румынского языков и перевести молдавский язык на латинский алфавит оказались эффективными мобилизаторами (SHLAPENTOKH, p. 81).

Затем возник вопрос о государственном флаге, который также показывал прорумынскую ориентацию: большинство предпочло традиционный румынский триколор, красный, желтый, синий. Флаг стал официальным символом в апреле 1990 г. В то же самое время улицам Кишинева и большинства молдавских городов были возвращены названиям, который они носили при румынском правлении (BREMMER - TARAS, p. 136). Таким образом, казалось, что вопрос о молдавской нации больше не актуален.

Но все оказалось не так просто. Только население городов предпочло националистические изменения, в то время как молдаване из сельской местности были не столь воодушевлены своим румынским наследием и национализмом (SHLAPENTOKH, p. 82). Опрос общественного мнения в нач. 1990 показал, что 43.1 % населения Молдавии предпочли сохранение Молдавии в составе Советского Союза, когда 41.8 % было за независимость. Это не было даже приблизительно похоже на данные по прибалтийским республикам. Примечательно, что в то время как 29.9% этнических молдаван поддерживали Советский Союз и 54.8 % хотели независимого государства, только 3.9 % поддерживали объединение с Румынией. Для молдаван основным вопросом был вопрос о государственности (SHLAPENTOKH, p. 80).

Несмотря на эти крайне интересные данные, мнение большинства международных экспертов ближе к румынской точке зрения, чем к российской. Ван Меурс просто называет теорию независимой молдавской нации мифом (Van MEURS, p. 111). Другие эксперты называют молдаван румынами (Биро – лучший пример)

В то время как ясно, что у румын и молдаван общий язык, и в целом общая история и культура, Я думаю, что сегодня отношение между румынами и молдаванами нельзя сравнить ни со случаем западных восточных немцев, где нет ни малейшего сомнения, что они представляют собой одну нацию, ни со случаем македонцев болгар, где совершенно ясно, что они два разных народа. Молдаване находятся где-то посередине, в серой зоне, когда возможно пойти в обоих направлениях. Возможно, более вероятно, что они объединятся с румынами в одну нацию, но ничто не гарантировано в истории.


Библиография:

Bíró Béla "moldáv" rejtély' (The Moldavian Enigma), Pro Minoritate, 1996/Tél, p.20

BREMMER, Ian - TARAS, Ray 'Nations & Politics in the Soviet Successor States', Cambridge, 1993

HITCHINS, Keith 'Rumania 1866-1947', Oxford, 1994

SHLAPENTOKH, Vladimir 'The New Russian Diaspora' New York, 1994

Van MEURS, Wim 'The Bessarabian Question', New York, 1994

(перевод с английского)